Котлов.
– Вы знакомы? – вопрос прозвучал как констатация факта.
– Служим на одном флоте. Речь о нем и пойдет. Меня предупреждали, что институт мало чем может помочь, недостаток информации не позволит сделать выводы, охватить ситуацию в целом.
– Я сам вначале был против эксперимента, – заявил профессор, – но Сергей Владиславович убедил меня дать ему шанс убедить вас.
– Что с отцом? – Женя не плакала, предчувствие говорило, что папа жив.
– Три дня назад самолет с вице-адмиралом Виктором Котловым и еще двумя офицерами флота на борту потерпел аварию на территории польского генерал-губернаторства, между Варшау и Лодзью. Поисковые группы германской армии нашли самолет, но они опоздали. Судя по отчетам немецких офицеров, экипаж и пассажиры самолета попали в плен к польским повстанцам, к так называемой Армии Крайовой. Жизнь четырех советских граждан под угрозой. Их судьба и местонахождение неизвестны.
– Немцы ищут пропавших? Ваши сотрудники принимают участие? – Женя сразу поняла, что раз полковник ГРУ обратился за помощью в НИИ, значит, ситуация неясная, но не безнадежная. Советская сторона заинтересована в спасении вице-адмирала и других, дипломаты и военные работают, давление на немцев оказывается.
– Немцы действуют в рамках обычной спасательной операции, они не делают большой разницы между своими и советскими гражданами. Наши группы не могут работать на территории генерал-губернаторства. Приходится действовать по официальным каналам.
– Что требуется от нашего института? – интересуется завлаб. – Евгения Викторовна не имеет опыта обработки разведывательной и политической информации.
– Зато она родная дочь потерявшегося моряка, – парирует профессор. – Вы сами знаете, синапсоидальные связи между полушариями и отделами головного мозга до конца не изучены. Это задача даже не этого, а следующего века. Мы пока стараемся удалить из мыслительного процесса все эмоциональные составляющие, но это не всегда рационально. Помните опыты Лихоманова?
Речь руководителя заставила Сергея и Евгению задуматься. Было в предложении товарища Васнецова рациональное зерно. Женя прикрыла глаза и попыталась сосредоточиться. Получилось. Эмоциональный фон низок, логика рекомендует согласиться на эксперимент. В свое время доктор Лихоманов успешно работал с пограничными состояниями психики, это было еще в начале пятидесятых. Биохимические процессы головного мозга не изучены, методика не разработана. Приходилось больше опираться на метод «научного тыка».
И если от использования алкоголя и наркотиков очень быстро отказались – невозможность контролировать эксперимент, значительный ущерб здоровью, разрушение мозга, – то метод пограничных состояний был более перспективным. В свое время он уступил приоритет биохимической методике катализаторов, но материалы остались, с ними знакомили всех ментатов, в рамках общего ликбеза.
– Я возьму на себя работу, – уверенно произнесла Евгения Викторовна.
– Но