представлениям о физических и психических возможностях человеческого организма, и заставляло ставить под сомнения не только собственную компетентность, но и основные требования боевых уставов.
Уже через минуту это душераздирающее светопреставление закончилось и, только выжженная огненным плугом, земля продолжала дымиться и остывать покрытая мертвыми телами тех, кто еще несколько мгновений назад жил, любил и на что-то надеялся…
– Охладить стволы старшина. Пополнить боекомплект. – Капитан отключил приводы и поднялся из операторского кресла.
– Есть сер! – не замедлила с ответом Дона и, вскрыв контейнеры боепитания, стала вручную подносить ящики со снарядами.
Она неторопливо зарядила расстрелянные звенья и, выровняв ленты, негромко доложила начальнику:
– Сер, у нас не осталось ни единого заряда. Этот ящик был последним.
Ярославцев прекрасно понял причину ее беспокойства. Ведь согласно, требованиям Боевого устава расходовать оставшиеся боеприпасы она теперь могла только с его личного разрешения. И капитан, не колеблясь, отдал его:
– В случаи повторной атаки приказываю использовать неприкосновенный запас. Как поняли меня Дона?!
– Есть использовать неприкосновенный запас.
– И не стоит так раскисать старшина. Ведь даже при самом пиковом раскладе нам нужно продержаться всего лишь до конца недели.
– А вы уверенны сер, что обещанное подкрепление прибудет к нам во время? – при других обстоятельствах она бы ни за что не рискнула задать этот вопрос.
– На все сто, старшина! – бодро заявил начальник и дружески потрепал ее за плечо.
Девушка вымученно улыбнулась и поплелась к операторскому креслу, а он, тем временем, заученным движением расправил штурмовую экипировку на поясном ремне и вышел в коридор, чтобы продолжить плановый обход внутренней территории базы.
Ярославцев совершал эту процедуру ежедневно и сегодняшний день не стал для него исключением. До того, как заглянуть на старшинский пост он уже успел побывать в огневых сооружениях нижнего яруса.
Теперь же ему предстояло проверить самый верхний уровень базы, напичканный системами залпового огня, скорострельными зенитными пушками и радарами внешнего слежения.
На среднем, оборудованном жилыми и культурно-бытовыми помещениями, царило такое запустение, что Костя решил не расстраивать себя лишний раз…
Немного пройдя по узкому коридору, он оказался в огромной стартовой шахте.
Выстроенная в форме идеального круга она вертикально уходила вверх и упиралась в бронированный купол внешней защиты сооружения.
Балансируя, словно канатоходец, он осторожно ступил на покрытый коррозией металлический настил, проложенный вдоль всей ее окружности, и направился к ближайшему трапу, изредка при этом посматривая вниз.
Там, на нулевом этаже, почти на уровне фундамента, находился космодром, на взлетной полосе которого, в болезненном