горящие зеленые глаза.
«Не вздумай все испортить. Каролина – твой друг, один из немногих. Лучший друг. Договорись с ней. Она знает, что мы слишком разные и не сможем быть вместе». Я киваю своему отражению, чувствуя, что понял, как поступить с Каролиной, и вытираю с лица пену. Бросив полотенце на пол, направляюсь в гардеробную. Там выбираю из стопки одежды черные джинсы и с облегчением обнаруживаю на вешалке выглаженную белую рубашку и черный блейзер только из химчистки. Обедаю я сегодня с юристами, которые ведут дела нашей семьи. Быстро надев ботинки, снимаю с вешалки пальто – на улице не жарко.
Черт, сегодня же понедельник!
Моя горничная Кристина, пожилая полька, придет убирать квартиру ближе к обеду.
Я кладу на столик в коридоре пару купюр, включаю сигнализацию и закрываю за собой дверь. Щелкнув ключом в замке, сбегаю по ступенькам. Обойдусь и без лифта.
На набережной Челси прозрачный холодный воздух, затуманивает его лишь пар моего дыхания. Я всматриваюсь вдаль, за мрачные, серые воды Темзы, смотрю на Пагоду Мира на противоположном берегу. Я давно ищу тишины и покоя, но, судя по всему, обрести их смогу очень нескоро. Надеюсь, что за обедом мне ответят на некоторые вопросы. Остановив взмахом руки такси, я прошу отвезти меня в Мейфер.
Юридическая контора «Павел, Мармонт и Хоффман» находится в великолепном георгианском особняке на Брук-стрит и представляет интересы нашей семьи с тысяча семьсот семьдесят пятого года. «Пора взрослеть», – бормочу я себе под нос, открывая тяжелую деревянную дверь.
– Добрый день, сэр, – сияя улыбкой, приветствует меня юная секретарша.
На ее смуглых щеках горит румянец. Симпатичная, неброская внешность. В другом месте и в другое время я бы в пять минут уболтал ее дать мне номер телефона, но сейчас я здесь не за тем.
– У меня встреча с мистером Раджой.
– Как вас зовут?
– Максим Тревельян.
Пробежав глазами по экрану компьютера, девушка качает головой и хмурится.
– Садитесь, прошу вас.
Она указывает на два обтянутых коричневой кожей кресла-честерфильда в отделанной строгими панелями приемной, и я мешком падаю в ближайшее ко мне, по пути снимая со стола утреннюю «Файненшл таймс». Девушка что-то настойчиво говорит по телефону, пока я разглядываю первую страницу газеты, не понимая ни единого прочитанного слова. Потом двустворчатые двери распахиваются, и ко мне направляется сам Раджа, протягивая руку для приветствия.
Я встаю.
– Добрый день, лорд Треветик. Позвольте выразить мои искренние соболезнования, – говорит Раджа, пожимая мне руку.
– Прошу вас, называйте меня по-прежнему – Тревельян. Мне еще только предстоит привыкнуть к титулу брата.
Теперь это мой титул.
– Конечно. – Мистер Раджа вежливо, с уважением кивает, чем раздражает меня неимоверно. – Идемте. Ланч накрыт в столовой, и скажу без ложной скромности: у нас великолепная коллекция вин, одна из лучших в Лондоне.
Я