для одного в высшей степени секретного департамента правительства, – бесстыдно заявила она, предварительно лягнув под столом Шарлотту, чтобы та не показала своего удивления и, что куда важнее, не стала бы спорить. – Моя сестра – она выразительно посмотрела на Шарлотту, – считает, я могу ей помочь, разумеется, в высшей степени конфиденциально, как вы понимаете?
– Разумеется, миссис Радли, – серьезно ответил Джеймисон.
– На карту поставлена жизнь одного молодого человека, – предупредила его Эмили. – Более того, не исключено, что он уже мертв, но мы обе надеемся, что это не так. – Она сделала вид, что не заметила испуга на его лице. – Мистер Радли говорил мне, что вы состоите в «Уайтс». Это верно?
– Да, это так. Надеюсь, вы не хотите сказать, что…
– Нет-нет, что вы, – поспешила заверить его Эмили. – Клуб здесь совершенно ни при чем, – забыв про бульон, она подалась вперед. Ее лицо было сама серьезность. – Пожалуй, я буду откровенна с вами, мистер Джеймисон.
Он с видимым интересом тоже подался вперед.
– Обещаю вам, миссис Радли, что я никому не обмолвлюсь об этом ни единым словом.
– Спасибо.
Официант пришел, чтобы забрать тарелки и подать второе: запеченную рыбу для дам и ростбиф для Джеймисона. Как только официант ушел, Шарлотта вздохнула и одновременно почувствовала, как Эмили под столом постучала ногой по ее ноге. Она даже слегка поморщилась.
– Мне кажется, молодой человек по имени Стивен Гаррик может поделиться с нами информацией, которая была бы нам весьма полезна, – сказала она.
Джеймисон нахмурился, однако Эмили, как ни странно, не заметила на его лице ни удивления, ни растерянности.
– Мне прискорбно это слышать, – тихо произнес он. – Мы все знали, что здесь что-то не так.
– Как вы узнали? – спросила Шарлотта, стараясь не выдать волнения в голосе, а заодно и страха, потому что ей и впрямь стало страшно.
Джеймисон открыто посмотрел на нее своими голубыми глазами.
– Он слишком много пил, – ответил он, – как будто пытался залить что-то в своей душе. – В голосе Джеймисона прозвучало нечто похожее на жалость. – Сначала я думал, что это просто слабохарактерность. Мол, человек не знает меры. Не хочет выделяться. Боится первым сказать, мол, хватит. Но потом я понял, что за этим кроется нечто большее. Он сам от этого страдал, однако не мог остановиться. А еще он пил один, а не только за компанию.
– Понятно, – сказала Эмили. – Наверняка есть нечто, что доставляет ему душевную боль. А поскольку вы не сказали, что именно, я делаю вывод, что вам это неизвестно.
– Нет. – Он слегка пожал плечами. – Если честно, я не знаю, как я могу это выяснить. Я не видел его вот уже несколько дней, а когда видел в последний раз, он был не в состоянии дать членораздельный ответ. Мне… право, жаль, извините. – Было непонятно, за что он извиняется. То ли за свою неспособность им помочь, то ли за то, что поведал им о столь малоприятных вещах.
– Но вы его знаете? – уточнила Шарлотта. – Я имею в виду личное знакомство.
Джеймисон