ребёнка – а однокашник с женой были бездетными – считалось неэтичным, потому он и смолчал. Но раз Лев сам затеял разговор, ничего не оставалось, как поддержать.
– Думаешь, нашёлся эдакий борец с перенаселённостью планеты и отстреливает тех, кто успел оставить потомство?
– Напрашивается.
Михаил снова щёлкнул пальцами, экран показал карту мира с нанесёнными на неё точками, цвет которых менялся от светлых тонов к тёмным в зависимости от давности совершённого в отмеченном пункте преступления. Логики в перемещении убийцы не просматривалось.
– Зачем так метаться? – вопрошал Ежикин. – Удобнее сначала отстрелить тех, кто живёт в соседних городах, а уже потом перелетать на другой континент.
Лев, не ответив, задал свой вопрос:
– Полагаю, вы досконально изучили маршрут. Нет ли связи с проведением каких-либо мероприятий? Симпозиумы, гастрольные туры, олимпиады, конкурсы, показы мод…
– Всё перерыли, не сомневайся, – нахмурился собеседник, – по городам ничего не удалось отследить, а столицы тех стран, где в это время совершалось преступление, принимали выставку. Мы перетрясли сотрудников – они чисты. Жертвы экспозицию не видели, разве что двое-трое из них.
– Что за выставка?
– Художественной фотографии с девятнадцатого по двадцать первый век. Называется «Старики». Она сейчас, кстати, в Москве проходит, в Манеже.
– Слышал, Ольга предлагала посетить.
– Не думаю, что есть связь, – Михаил удивлённо посмотрел на поднявшегося товарища, – уже уходишь? – сам же и ответил: – Ну да, больше пока нечего обсуждать. Могу надеяться на сотрудничество?
– Постараюсь быть полезным, – кивнул Лев.
– Перешлю тебе на ящик материалы. До скорого! – Ежикин проводил приятеля до лифта и, когда двери закрылись, довольно потёр руки: заработан очередной плюсик к авторитету в глазах начальства. Шеф до трясучки жаждал заполучить прославившегося на всю галактику детектива, но сомневался, что тот опустится до службы планетарного масштаба, поэтому и действовал через однокашника Льва. Это ли сыграло, или звёздный следователь заинтересовался загадочным делом, а может быть, соскучился по Земле и рад зацепиться здесь – не важно. Ёжик представит согласие Льва, как личную заслугу. Почему бы и нет?
***
«Старики» занимали половину Манежа. Просторно расставленные перегородки позволяли не только рассматривать огромные фотографии по отдельности, но и отходить подальше, охватывая взглядом шесть-семь экспонатов. Обилие сморщенных лиц, обвисших щёк, подслеповато-прищуренных слезящихся глаз, двойных подбородков, вытянутых жилистых шей производило двоякое впечатление брезгливости и сочувствия. Лев бродил между парадными портретами дедушек, на груди которых теснились ордена и медали. Реже попадались красивые в своём гордом величии бабули. В смежный отдел, куда направилась жена, не торопился. Размышлял о том, каково жилось людям, познавшим