я не знаю, – пробормотала моя жена. – Мне трудно решить, что думать. Я не представляю, по какой причине Лоуренс мог пойти на столь идиотский шаг.
– Если б вы вчера видели его лицо… – начал я.
– А вы расскажите, – предложила мисс Марпл.
Я описал обстоятельства, при которых вернулся домой, и она все внимательно выслушала. Когда я закончил, она сказала:
– Знаю, я часто веду себя глупо и воспринимаю вещи не так, как должна бы, но я все равно не понимаю, к чему вы клоните. Мне кажется, что если б молодой человек принял решение совершить злодеяние и отнять жизнь у своего ближнего, последствия не привели бы его в смятение. Злодеяние было бы совершено обдуманно и хладнокровно, и даже если б убийца немного разволновался и сделал мелкие ошибки, вряд ли он впал бы в то самое состояние крайнего возбуждения, которое вы описываете. Трудно ставить себя на место другого человека, но я не могу представить, какие обстоятельства вынудили бы меня впасть в такое состояние.
– Мы не знаем обстоятельств, – согласился я. – Если была ссора, Лоуренс мог выстрелить сгоряча, а потом ужаснуться тому, что натворил. И в самом деле, я предпочитаю думать, что все именно так и произошло.
– Мой дорогой мистер Клемент, есть много точек зрения, с которых мы предпочитаем смотреть на вещи. Но человек должен принимать факты такими, какие они есть, верно? А в данном случае, мне кажется, факты окрашены в тот тон, который им придает ваша интерпретация. Ваша горничная недвусмысленно заявила, что мистер Реддинг побыл в доме не больше двух минут, то есть не настолько долго, чтобы затеять ссору, которую вы описываете. И еще: как я понимаю, полковник Протеро был убит выстрелом в затылок, когда писал записку, – во всяком случае, мне так рассказала моя горничная.
– Абсолютно верно, – сказала Гризельда. – Он, по всей видимости, писал записку, в которой сообщал, что дольше ждать не может. На записке было проставлено время шесть двадцать, а часы на столе опрокинулись и остановились на шести двадцати двух, и именно это так сильно озадачило Лена и меня.
Она рассказала о нашей привычке ставить часы на пятнадцать минут вперед.
– Очень любопытно, – сказала мисс Марпл. – И в самом деле, очень любопытно… Однако записка кажется мне еще более любопытной. Я имею в виду…
Она замолчала и обернулась. По ту сторону окна стояла Леттис Протеро. Девушка вошла, кивнула нам и произнесла:
– Доброе утро. – Упав в кресло, она более оживленно, чем обычно, сказала: – Как я слышала, Лоуренса арестовали.
– Да, – подтвердила Гризельда. – Для нас это стало страшным шоком.
– Никогда не думала, что кто-то все же убьет отца, – заявила Леттис. Было совершенно очевидно: она гордится тем, что в ее поведении нет ни намека на скорбь или другие эмоции. – Многие хотели бы, я уверена. Временами мне и самой хотелось.
– Леттис, желаешь что-нибудь съесть или выпить? – спросила Гризельда.
– Нет, спасибо. Я тут гуляла и зашла узнать, не видели ли вы мой берет – такой забавный, маленький, желтый… Думаю, я вчера оставила