Она не дала себя обмануть и, очевидно, имела полное представление об истинном положении вещей. Я же совершенно неправильно понял ее многозначительный взгляд, обращенный к Гризельде.
Мне и в голову не пришло рассматривать миссис Протеро в таком аспекте. Она воспринималась как жена Цезаря[11]. Никто бы не заподозрил, что эта тихая, сдержанная женщина способна на глубокое и сильное чувство.
Когда я в своих размышлениях подошел к этому умозаключению, в окно кабинета постучали. Я встал и подошел к нему. За окном стояла миссис Протеро. Я открыл окно, и она влетела внутрь, не дожидаясь от меня приглашения, пронеслась через комнату и рухнула на диван.
У меня возникло ощущение, что я вижу ее впервые. Та тихая, сдержанная женщина, которую я хорошо знал, исчезла. А вместо нее появилось задыхающееся, охваченное отчаянием создание. Я только сейчас понял, что Энн Протеро красива.
На бледном лице, обрамленном каштановыми волосами, выделялись глубоко посаженные серые глаза. Сейчас она была взволнована, и ее грудь учащенно вздымалась и опускалась. Казалось, будто внезапно ожила статуя. Хлопая глазами, я с изумлением смотрел на эту трансформацию.
– Я решила, что лучше прийти, – сказала она. – Вы… вы ведь нас видели?
Я кивнул.
Она очень тихо произнесла:
– Мы любим друг друга…
Несмотря на явное страдание и нервное возбуждение, Энн Протеро все же не смогла сдержать слабую улыбку. Улыбку женщины, которая видит нечто очень красивое и замечательное. Я все еще молчал, и она, не вытерпев, спросила:
– Как я понимаю, вам все это кажется неправильным?
– А вы, миссис Протеро, ожидали от меня чего-то другого?
– Нет… нет, наверное, нет.
Я продолжил, прилагая все силы к тому, чтобы мой голос звучал как можно мягче:
– Вы замужняя женщина…
– Ой, знаю, знаю, – перебила она меня. – По-вашему, я не задумываюсь об этом снова и снова? На самом деле я не плохая… нет. И все совсем не так… не так… не так, как вам видится.
– Рад этому, – серьезно сказал я.
Она довольно робко спросила:
– Вы расскажете моему мужу?
Я довольно сухо ответил:
– Кажется, существует распространенное мнение, что священник не способен вести себя по-джентльменски. Это неправда.
Она посмотрела на меня с благодарностью.
– Я так несчастна… Ах! Я ужасно несчастна. Так не может продолжаться. Я просто не могу так жить дальше. И я не знаю, что делать. – Ее голос зазвучал громче, в нем появились истеричные нотки. – Вы не знаете, во что превратилась моя жизнь. Я страдаю с первых дней жизни с Люциусом. Ни одна женщина не будет с ним счастлива. Как бы я хотела, чтобы он умер… Это ужасно, но я действительно этого хочу… Я в безвыходном положении. Поверьте, в безвыходном. – Она вздрогнула и повернулась к окну. – Что это было? Мне показалось, там кто-то есть? Наверное, это Лоуренс.
Я подошел к окну. Я думал, что закрыл его, но оказалось,