что он должен брату во всем помогать и от старших мальчишек защищать, это Волчонку даже и на пользу пойдет».
Сказано – сделано. На следующий день волхв собрал всех деревенских мальчиков семи-восьми лет и ввел в их круг Волчонка.
– Отныне вы вместе, все наравне, – сказал Влк, – обнюхайтесь, поиграйте вместе, через луну вам не игр будет, начинаем учиться.
Коротким внушением дело не ограничилось, волхву пришлось затратить немало усилий, чтобы разрушить стену, окружавшую Волчонка. Когда ореол святости пропал, произошло то, что должно было произойти, мальчишки набросились на Волчонка. А пусть покажет, на что он способен! А пусть докажет! Волчонок и показал, и доказал, откуда что и взялось?!
К моменту начала занятий все мальчики безоговорочно признали его вожаком. Вновь Волчонок стоял чуть наособицу, но эта отстраненность была совсем иной, чем раньше. Он получил это место не по праву рождения, а завоевал его в честной борьбе, он не был окружен стеной – он стоял впереди, и пусть он стоял один, но отныне его связывали с товарищами незримые нити, которым предстояло только укрепляться с годами. Иногда эти нити оборачивались бечевой, вцепившись в которую, Волчонок, как бурлак, тянул за собой ладью их рода, иногда понукающими и направляющими вожжами, но главное было в том, что они крепко связывали его с товарищами, с братьями, с родом, со всем миром людей.
В обыденной жизни Влк питал пристрастие к числу три, считая, что именно оно определяет жизнь человека. Рождение – жизнь – смерть, бог – вождь – род, ум – честь – совесть, мужество – доблесть – геройство, вера – надежда – любовь – набор триад у волхва был неистощим. Более высокие числа и относились к более высокому, к богам. Три тройки давали священную девятку. Прибавление к ней еще одной тройки давало божественную дюжину. Другие волхвы, более умудренные, почитали число сто восемь, яростно споря, если ли это дюжина девяток или девять дюжин, и придавая этому числу, в зависимости от интерпретации, совершенно разное значение.
Но Влк никогда не забирался в такие высокие сферы, он знал свой дюжинный шесток, в обыденной же жизни, как было сказано, предпочитал стоять на твердой почве троицы. Прозревая число три в каком-либо явлении, он считал это добрым предзнаменованием. А так как он был большим мастером вычленения триад, то жизнь его состояла из череды радостных открытий и добрых знаков. Этим Влк заметно отличался от других волхвов, которые, почти все без исключения, были склонны видеть в любом явлении свидетельство близкого и неотвратимого конца света.
Вот и сейчас Влк с любовью смотрел на мальчиков, собравшихся на первое занятие. «Три тройки и Волчонок, который стоит троих, – добрый знак!» – подумал он с радостью. И немедленно приступил к обучению, которое, как нетрудно догадаться, состояло из трех частей – охоты, борьбы и беседы.
Влк, строго придерживавшийся во всем дедовских обычаев, считал, что для мужчины есть только два достойных занятия – война и охота. Настоящей войны на памяти Влка не было, деды, передавшие им славный завет, настолько крепко