неизвестно откуда. Виктор Петрович твердо решил сегодня же примкнуть к городской оппозиции, которая неизменно предавала осмеянию все решения городского главы. Он с ностальгией вспомнил, как пятнадцать лет назад он, тогда еще полный сил офицер-отставник, поступил в распоряжение прежнего градоначальника и начал работать буквально голыми руками, не имея никаких финансовых возможностей для благоустройства города. В его распоряжении оказалась бригада пьянчужек обоего пола, да две женщины в должности техников-озеленителей, которые постоянно пребывали в декрете. Рассаживать цветы и стричь газоны его гоп-команда еще кое-как могла, но большего от них ждать не приходилось. Тогда и приехал в Стеклов этот южный казачок Лытарь. Он сумел в короткие сроки съесть с потрохами прежнего городского главу, а затем сколотить собственную команду из таких же, как и он сам, перекати-поле. И начались в Стеклове перемены, о которых Виктор Петрович сейчас вспомнил с саркастической ухмылкой.
Новые веяния охватили как-то разом все стороны городской жизни. Алексей Никодимович пошел в народ совершенно бестрепетно, с лихой отвагой, которую заметил в нем даже губернатор. Неизменно новый мэр, выезжая в какую-нибудь тьмутаракань, брал с собою с десяток руководителей районного масштаба, а также команду телевизионщиков, которых подбирал для работы в местной телекомпании лично, и тащил всю эту ораву на весеннее распаханное поле, по которому с изумлением скакали грачи и вороны, тащил их в самую грязь, чтобы лично пожать руку трактористу, который от такого внимания терял дар речи. Народ между тем гадал: скоро ли прекратятся колхозные экспедиции мэра? Но это было только самое начало.
Еженедельные заседания руководителей муниципальных служб, управлений и комитетов, проводимых в администрации под председательством нового мэра, стали напоминать заседания ревкомов времен Гражданской войны. Решения принимались молниеносно и неизменно под град аплодисментов, предназначавшихся лично Алексею Никодимовичу.
Новости местного телеканала каждый стекловчанин ждал теперь с нетерпением, и даже бабушки у подъездов стали ярыми поклонницами нового городского развлечения.
Вскоре популярность мэра достигла невиданной прежде высоты, и Алексей Никодимович приступил наконец-то к исполнению давнишних своих задумок, которые должны были увековечить его имя на скрижалях Стеклова.
Однажды утром, в самую унылую осеннюю слякоть, мэр, объезжавший по своему обыкновению город со свитой наиболее приближенных соратников, которые тащились за его внедорожником на трех развалюхах отечественного автопрома, вдруг неожиданно вышел из машины прямо посреди центрального проспекта. Он молча стал разглядывать основную достопримечательность этого места, к которой стекловчане за долгие годы уже привыкли и никак не замечали ее, – это была огромная лужа, которая неизменно возникала на этом месте всякий раз, когда местная теплосеть в ноябре начинала раскопки, чтобы извлечь из земли