берегам 82 млн. куб.м. теплой воды в секунду, что в 60 с лишним раз превышает сток всех земных рек. Потому северная Германия и Англия, находящиеся примерно на широте Пензы и Самары, практически не знают зимы. В Норвегии Гольфстрим повышает зимнюю температуру воздуха на 15–20° по сравнению с тем, что могло быть, исходя из широтности. Январь в норвежском Бергене и в шведском Мальме, такой же как в Сочи.
Гольфстрим обеспечивает большей части Европы умеренный морской климат без резких сезонных и суточных перепадов. Уже в европейской части России эти перепады по своей амплитуде в два раза превышают западно-европейские показатели.
Блага, даруемые Гольфстримом, хорошо подкреплены и другими особенностями европейского географии. Европа защищена, как от холодных арктических ветров, так и иссушающих южных ветров – горными хребтами и морями. Она имеет крайне протяженную (по отношению к площади) береговую линию. Ее моря не замерзают. Почти по всей Европе не замерзают и реки. Круглый год суда пользуются даровой энергией морей и рек, ветров и течений.
В северной Германии, Англии, Нидерландах вегетационный период составляет 9,5-10 месяцев, благодаря Гольфстриму и атлантическим циклонам. Речь идет о безморозном периоде с суммой температур, достаточной для роста и вызревания растений, в том числе сельскохозяйственных культур. В России этот период, в среднем, вдвое короче. Кроме того, большая часть ее территории легко покрывается холодными арктическими и иссушающими азиатскими массами воздуха.
«Климат России является для земледелия одним из самых худших на земном шаре, – писал географ С. Прокопович, – природа дала ей совершенно недостаточное количество в одних частях ее тепла, в других – осадков…»
Первое, что поражало европейского наблюдателя в России был даже не холод: «Кажется, что мы проезжаем по стране, из которой ушли обитатели… Всё тонет в необъятном пространстве, над всем царит оно».[3]
В самом деле, уже в европейской части России плотность населения была на порядок меньше, чем в Западной Европе. (В доиндустриальную эпоху этот показатель прямо пропорционален выходу биомассы, естественному плодородию почвы.) От плотности населения зависит интенсивность хозяйственных взаимодействий, а, значит, и технический прогресс.
Племена и народы с исчезающе малой плотностью населения, такие как например, чукчи, эскимосы и патагонцы вынуждены были оставаться в каменном веке вплоть до того, как их присоединяла к себе более развитая цивилизация.
Историк С. Соловьев обрисовывает, какую роль играет фактор плотности населения для развитии цивилизации: «Понятно, что общая жизнь, общая деятельность в народе может быть только тогда сильна, когда народонаселение сосредоточено на таких пространствах, которые не препятствуют частому сообщению, когда существует в небольшом расстоянии друг от друга много таких мест, где сосредоточивается большое народонаселение, мест, называемых городами, в которых,