конечно, свыклось-стерпелось-срослось, но до сих пор учусь я не ахти. Читаю ме-едленно, пишу с ошибками. Барахтаюсь между двойкой и тройкой по русскому и, что называется, света белого не вижу.
– Го-осподи, чел, даже отсюда заметно, как у тебя коленки трясутся.
– Ничё у меня не трясётся.
Диана изображает «лунную походку» в каменном лабиринте, и её тень то удлиняется, то укорачивается – пульсирует на снегу.
Помните, я говорил о ритуалах погребения на холме? На какой-то экскурсии нам рассказывали, что живого человека тропинка между камнями всегда приводит обратно ко входу. Мертвеца же лабиринт затягивает, как водоворот, и больше не выпускает наружу. Меня рядом с этими булыжниками постоянно берёт оторопь – будто чувствуется ледяное прикосновение времени?.. древности?.. тлена?..
Я зажмуриваюсь и шпарю иглой по одеревенелому от холода пальцу.
– Вот сука!
Мой возглас замерзает с дыханием в морозном воздухе. Глазам делается тесно в орбитах, кожа на спине выпускает мураши. На мизинце набухает тёмно-алая капля.
– Чел, если ты ещё раз выругаешься, я заклею скотчем уши и с тобой месяц разговаривать не буду, – недовольно бурчит Диана и вновь складывает руки на груди. Ходить задом наперёд она не прекращает.
– Сорян. Хотя твоя мама вчера так сказала.
– Ты хочешь быть похожим на мою маму?
Голос у Дианы подрагивает, и я поспешно отвечаю «нет», хотя у Вероники Игоревны это «вот сука» вчера вышло так смачно, что второй день приплясывает на кончике языка.
– И с кем она теперь пособачилась?
– Не то чтобы пособачилась. – Я мажу кровью фигурку и выкидываю шприц. – Это когда мы химией занимались…
– «Мы»?!?!
– Ну-у-у… – Я поднимаю взгляд на Диану и по её насупленному лицу догадываюсь, что разговор свернул на опасную дорожку. – Как бы…
– Давно вы с ней занимаетесь?
– Время от времени…
Диана останавливается.
– Каждый день? Каждую неделю?
– Да она находит что-то интересное, и… и вот!
– То есть, моя мама учит тебя химии, и никто не подумал мне сказать?
– Не то чтобы учит… – Я перебираю слова, как сапёр проводки на бомбе. – Думал, ты знаешь.
– Похоже, что я знаю?
– Ладно тебе!
– Чего, «ладно»? Почему я всё узнаю последней? Что наши предки встречаются – я узнаю в день переезда. Что моя мама решила жить в православной секте – я узнаю от твоего отца. Что моя мама занимается с тобой этим обдолбанным зельеварением, я узнаю…
– Химией.
Голос Дианы спотыкается, она глупо открывает-закрывает рот.
– Твоя мама единственная училка, которая не зовёт меня «средним идиотом», – я развожу руками, – дебилом, бревном, буратиной и тому подобными… нарицательными.
Диана демонстративно улыбается и продолжает путь задом-наперёд – теперь уже обратно, от внешнего края лабиринта к центру. Минуты