всё происходило в странном почти ритуальном молчаливом трепете. Не требовалось больше ничьих распоряжений, чтобы совершить необходимое. Джаред и Элиен прекрасно знали свою задачу.
Осторожно они внесли раненую брюнетку на металлический мостик, перекинутый над резервуаром.
По-прежнему безжизненный тёмный силуэт Катрины соскользнул с держащих её рук. Падение распахнуло её собственные расслабленные в беспамятстве руки. Под безмолвными взглядами наблюдавших из темноты брюнетка упала в резервуар лицом вниз.
Тёмно-красная жидкость сначала вскинулась, всплеснулась, подхватила Катрину, а затем полностью поглотила.
Дождавшись, когда стройная фигура девушки скроется в глубине резервуара, все присутствовавшие покинули подвал.
Особняк Виктора Вормана погрузился в напряженное ожидание.
Стояла глубокая ночь. Ветер разливал бушующие волны Калининградского залива. Из-за непогоды сразу в двух районах города отключилось электричество.
В окнах мокнущего под дождем особняка Вормана трепетал теплый свет свечей. Его выполненные из вишневого дерева коридоры с величавыми портретами в увесистых рамах оставались темны. И лишь отсвет молний проникал в этот многолетний мрак.
В старом чертоге Вормана собрались все члены семьи. Сегодняшний съезд был обусловлен прибытием почетных гостей – лорда-маршала Зана Вэллката и его подданных, прилетевших накануне из Сербии. Торжественное сборище омрачили неспокойные обстоятельства, послужившие причиной визита Вэллкатов. Дела были улажены быстро, но приняли чрезвычайно серьезный оборот. И теперь жизнь дочери сербского лорда-маршала Зана Вэллката оказалась под угрозой. Резервуар являлся последней надеждой для нее.
По возвращении из подвала прием устроили в большом салоне на первом этаже. По полу и стенам разливались черные тени. В руках сверкали наполненные бокалы. Отголосок торжества отражался в изысканных нарядах. Среди одежд членов семьи Вормана по обыкновению преобладали фиолетовые оттенки, а их гостей – исконно черные. Мелькали фамильные гербы, среди которых выделялся герб Вэллкатов. Роза скрещенная с мечом на фоне узорной латинской V.
Собрание отдаленно походило на званый вечер в период Венецианского карнавала. На собравшихся узнавались черты фасонов эпох давно ушедших. Коуты и шарф-галстуки. Роскошные корсеты и жабо. И в этом крылся обычай, свидетельствовавший о единстве и принадлежности всех присутствующих к особому кругу.
Несмотря на разговоры, звучащие то тут, то там, в атмосфере повис призрак ожидания. А обсуждения ран Катрины не сходили с уст собравшихся.
И только рыжеволосая Инга беззаботно посмеивалась, перешептываясь с младшими сестрами Анжелией и Селоной – три взрослых дочери Вормана сидели неподалеку от Виктора и Зана. Инга следила за тем, чтобы Зан слышал её льстивые восхищения и славословия в его адрес, но забывала о приличиях, требующих в такой ситуации хотя бы наносной мрачной озабоченности. Однако Зан беседовал