громко рассмеялся, покачиваясь под музыку, и закинул голову.
– Ох! Ты неисправим! Ты ведь многократно обещал, что подобного больше не повторится, – посетовал Виктор.
– Ах да! Прости! Такого больше не повторится, – продолжал глумиться Зан.
Затем он присел рядом с Лилией и поднял её на диван. Задумчиво рассмотрел её безвольное тело. Виктор же небрежно бросил Ольге, чтобы та нашла себе какое-нибудь другое место. Ему больше не казалась привлекательной девушка, которую пил другой.
– Уже пора влиться в толпу, – обронил Роберт, туша сигарету о пепельницу.
– Пойдешь танцевать? – осведомилась Митра.
– Конечно.
– И я пойду.
Они стали спускаться в зал.
За Робертом и Митрой потянулись и другие. Подобно яду, вампиры распространились по клубу, высматривая тех, кто будет подпитывать их силы своими.
Они осматривались по сторонам. Выбирали. Наблюдатели из ночи, изучающие живое.
Шум скрывал то, что должно было прозвучать, и подчеркивал то, что лучше бы оставалось незаметным. Разгоряченные тела соприкасались друг с другом в танце. Музыка пронизывала каждую клеточку. Ощущения смазывались. Это было идеальное место для торжества лордоков.
Катрина тоже спустилась в зал, но к досадному удивлению Джареда, танцевать не пошла. Наемница медленно двигалась одна вдоль зала, следя за подданными кланов со стороны. А взгляд её скорее обращался внутрь её самой. На сердце наемницы было неспокойно. Катрина не любила видеть отца таким. Да к тому же он задел её чувство справедливости.
Зан не находил себе покоя из-за того, что она оставила Марку Меерсону жизнь, но сам позволил себе оставить Лилию. И теперь Лилия знает тайну и будет ждать его.
Зверь алчущий понимал лишь себя. И мера суда его несправедлива.
Зан извечно лишал Катрину чего-то отнюдь не во имя необходимости, а лишь потому, что хотел проучить. За дерзость, за её робкую любовь к свободе, даже за её послушание. Хладнокровная жестокость отца по отношению к ней всегда преследовала Катрину.
Наемница легко раздвинула людей, стоявших на её пути. И таким же неспешным шагом направилась дальше. Она продолжала смотреть на фигуры в темных одеждах, двигающиеся в танце красивее и сексуальнее всех. Она видела, как смотрят на них окружающие. Лордоков нельзя не заметить. Каждая женщина в этом зале хотела танцевать с вампиром, и каждый мужчина – с вампиршей, сами не ведая, чего жаждут.
Катрина почувствовала себя подобной титану, держащему мироздание на себе: весь мир лордоков держался водружённый на её плечах. Ради их бессмысленного веселья, ради их бесцельного кровавого пира.
Зан Вэллкат создал из дочери отличную наемницу, воспитав в ней безразличие ко всему тому, чем прельщались люди, лордоки, и даже она сама. Но вопреки своей цели воспитал он не только это. Всё, что он осуждал в Катрине, всё, что считал её слабостями и изъянами, не могло не быть частью его творения.
Пока наемница