мамина щека была рядом с моей, а она тихо напевала мне колыбельную, как в детстве и слегка укачивала. Целовала в лоб, гладила волосы, шептала, какая я красавица, как она мною гордиться. Фима тоже утирала слёзы и сморкалась в белый платок.
– Вы голодные? – спросила мама.
– Ну-у так. Мы пили только кофе в гостинице, а потом сразу поехали на поле.
– У нас тут своя кухня и свой повар! – гордо пропела мама и встала, увлекая меня за собой. – Вообще у нас в каждом крыле свои кухни, внизу огромный ресторан, бары, а в казино тоже можно заказать выпить и закусить. Ну что вы? Прямо испугались уже! Привыкнете! Я поначалу тоже от всего этого была в ужасе: куда идти, на какой этаж спуститься-подняться? Но за пять лет это место стало мне домом. Ой… Прости, Софиечка! Прости меня за всё! Я каждый день мечтала тебя забрать сюда, но Фима сказала, что ты переживаешь сложное время, что я должна подождать хотя бы, пока ты не закончишь школу. А потом у тебя появился молодой человек, и я не захотела мешать твоему счастью.
Так за разговором мы дошли до светлого помещения со столиками, диванчиками, креслами, светлые панели на стенах, уютные лампы в виде цветков и облачков. За стеной кто-то гремел кастрюлями и покрикивал грозно.
– Это Лю Юнчен! Он недавно сменил своих помощников на новых, так что они ещё не сработались! – улыбнулась мама виновато и пошла заказывать нам обед.
– Идём сядем что ли, – проворчала Фима и устало опустилась на бежевое сидение. – Фух! Все эти перелёты, волнения! И мама твоя стала такая шумная…
– Фима? Что такое? Ты расстроилась? Это из-за платья? Жмёт где-то?
– Что? Да я просто идеально к нему подхожу! То есть оно ко мне… Нет, просто… – Фима расстроенно отвернулась к окошку. – Я буду рада, если ты останешься, ведь ты давно не видела маму и всё такое. А я как-то проживу и так. Лёвушку заберу…
– Фима. Я ещё не решила, оставаться ли. Давай не будем об этом! Смотри что нам несут!
– Суп с лапшой и пряностями! Ещё будет карп, запеченный с овощами и цзунцзы. Рисовые пирожки с мясом в лотосовых листьях! Почти как наши голубцы, – объявила мама. За нею шёл моложавый мужчина в белой рубахе с воротом стойкой. Он что-то быстро залопотал на китайском, поглядывая на меня. – Говорит, что мог бы спутать тебя со мной – до того мы похожи!
Поварята, два перепуганных юноши, поставили перед нами тарелки, положили приборы и стали медленно пятиться обратно на кухню. Получили по белым колпакам от своего начальника, потёрли уши руками. Я не удержалась и засмеялась тихо. Глаза молодцев стали круглыми от восторга, оба расплылись в глупых улыбках.
– Всё! Теперь они оба влюблены в тебя! – констатировала мама и первой приступила к обеду.
Повар выглядывал и не раз, поражаясь нашему тихому поведению. Мама сказала, что мы сейчас его прямо-таки оскорбляем тем, что не чавкаем и не хлюпаем едой. Первой громко чавкнула Фима, потом мама с хлюпанием втянула в рот лапшу, ну а за ними