ль превратился тот месяц звездный
Изгибы тела твоего чаруют
Изгибы тела твоего чаруют,
Они так манят взглядом кровь,
Внутри все сладостно ликует,
Так неужели к нам пришла любовь!?
И манит голос твой опять стихами,
Безудержная снится плоть,
Молва крепче возносит пламя,
И шепчет, – поцелуй не побороть!
Пришло же быстро царство, флирт шальное,
А ты уж восхищенно пой,
И дух сил возвышен с тобою,
Он очарует заново прибой!
Слов полная, мелодией обвита, —
Та музыка, что танцев па,
Мое праздничное, – даль, утро,
И ласк наших цветочное вчера!
Изгиб волнительный и страсти полный,
Ты проникай, музыка, – в ночь,
И очаруй там остров пленный,
Ритм любви уже ничем не спугнешь.
И снова таю я в руках природы.
А ты обжигаешь, как ток.
Пусть вихрь тот поцелуев нежный
Несет в храм счастья нашего виток!
Изгибом тела я твоим любуюсь,
И страсть пробуждает в нас бог!
А в мелодии любви, – тонус,
И пусть неповторим всех ласк поток.
Люблю тебя, Череповец!
Люблю тебя, Череповец.
Как раньше в детстве
У Соборной.
Пройду под шум твоих
Дорог колец,
И улыбнусь Шексне просторной.
Люблю тебя, проспект Советский,
Вдоль улиц Набережной пробегу,
И снова слышу голос детский,
И ветра шумного лучи ловлю.
Родное, славное, тревожащее,
Ночами ждал меня вокзал,
Окутывал снегами множественными,
И счастьем очаровывал.
И шум твоих, пусть серых будней
Проламывал мне путь к тому,
Что называю я судьбой всесильной,
Что в сердце трепетно я берегу.
Череповец! Ночами снишься.
Завод, трамвайный парк и сквер,
И каждый час я возвеличиваю,
Ты в памяти моей, что старовер.
Прими меня, мой город верный.
Приму и я, тебя, любя.
Череповец, и страсть и верность.
И сказка бытия!
Костра пылкие блики поправки раннего стиха
Костра огневые пылкие блики
Над проходящим шагом любви,
Ты в этом острове глубокой сини
Пел же лихую песню Зари…
Ты и я, этот остров млечной дали
Образ твой нежный, струны души.
Песни твои уж во мне прозвучали
Сенью лесов и пространств земли.
Руки твои в такт легко поднимались
Нежно впуская страсти ковер,
Жизнь моя, и любовь, тайное далей,
А мир двоих, – зовущий Костер.
Был же любимый вершиной айсберга!
Вслед покоряясь жизни лучом.
Двое сердец, и волна, и странствия,
Вечного нет в бушующем, том.
Ты вознесись же до небес, до выси!
Вновь улетит душа невзначай, —
В облаке жизни распознать границы,
Страсть и лето, – волнующий май!
Из окон поезда
Из окон поезда открылся мне простор
Неведомый, – полей наших бескрайних, леса.
И очень хочется попридержать свой взор,
Такая ширь природы всей, что и не верю я!
Из окон поезда стремится в высь мечта,
Сквозь оживленный этой мирной жизни гомон,
Поднять нас хочет, и расправить радость встреч,
Неудержимый мир их также страсти полон.
Из окон поезда, – и домики вдали,
Мечтой своей хочу подняться дальше, в небо.
Огромным, ярким облаком меня он вел,
Раскрепощенным конусом, туда, где не был.
У ветра северного дали все нежны,
Румянятся их славные пути сердца,
А в мире трепетном найдешь свой яркий дом.
У счастья