не помнил про обещание Молоха, когда его на руках несли прочь с креста, чтобы отмыть и отдать родственникам. Просто наконец-то пришёл отец, именуемый Легионом, элитным бойцом и предводителем призрачного войска.
– Зачем… ты явился… Я бы и сам… вышел… – свет лампы в помещении для свиданий казался неестественно ярким, зрачок не знал, сужаться ему или сжиматься. Моргенштерн был полусумасшедшим после двух недель пребывания на холме.
– Да, пожалуй. Правда, как этому способствуют разговоры с пустотой перед тобой, я не понимаю, – Легион был длинноволос и очень бородат, на вид около сорока; так выглядят пираты-долгожители. – Я говорил со здешними наздирателями. Знаю, за что тебя прикололи. Я-то думал, что конкретно ты умнейший из моих сыновей. Жаль, хотя вроде бы академию ты не так уж плохо кончил. Не блестяще, но кончил. Кто-то не доживает до конца. Но ладно, речь даже не об этом. Как ты мог вляпаться в такое дерьмо, Люциан?! Ты что, не чувствовал, что дело пахнет жареным? Ты вроде бы не нищий, так зачем лезть на рожон?
Моргенштерн смотрел на отца бессмысленным взглядом. Он напился воды и, кажется, в этом было счастье. У него был лишь один вопрос.
– Ты сотрёшь печать или нет?
Легион опомнился, что можно пожурить сына и позже, и действительно одним движением убрал окову между лопаток. Генерал заметно оживился, тело его покрылось тёмными миазмами, алые глаза горели. Отец молча наблюдал за процессом.
– Хорошо, оправишься – и поговорим. Подумаешь избежать нравоучений – я выжгу их на твоем мозгу, тебе ясно?
– Да, отец, – в голосе Люциана звучало эхо. Как приятно снова стать могущественным собой.
– И если ещё раз вляпаешься, я тебя вытаскивать не буду, ты понял? Будешь гнить, пока не сдохнешь.
Грозный демон опустил голову и вздохнул. Родители и в Аду родители. Однако потом Легион поцеловал сына в макушку.
– Но я рад, что не надо тратить немыслимую сумму на твое воскрешение.
– Ты сама забота, отец, – хмыкнул Люциан, расплываясь в улыбке: получил наивысшую ласку от Легиона.
Правда, теперь демона терзало смутное ожидание чего-то большого и значительного, однако он не мог вспомнить, чего конкретно. Воспоминание, как призрачная нимфа, скрывалось в дебрях леса, именуемого разумом, и дразнило своей близостью. Но Люциан забыл о душевных терзаниях, когда наконец-то вышел с отцом из здания Каземат, располагавшегося на первом круге, чтобы было удобнее помещать пленников, ставших людьми, в Верхний мир и оставлять их мучиться там: экономия места в Аду.
– Что будешь делать? – они с отцом ехали в машине и оба курили.
– По девкам. И выпить. Боги, как же я хочу выпить.
– Ты никогда не изменишься, – отец покачал головой и налил сыну стопку текилы.
Оказия 12: Понтиак и шампанское
Если демоны выбираются в Верхний мир, для этого всегда должна быть веская причина. И она была: демоны стремились на очередное заключение договора между ангелами и демонами, сопровождавшееся банкетом и низкопробными