выезжаем. – Сказал Робертсон и начал собирать пожарных.
22 часа 56 минут. Вайт стрит, заброшенное вагонное депо. МЧС тоже здесь. Поезд сошёл с путей и загорелся. Остальные вагоны тоже загорелись. Пожарные приготовили шланг с водой. Вода сильной струёй вылетела из шланга и ударилась в нервный огонь. Прошло минут 15, прежде чем огонь удалось потушить.
– Пострадавшие есть? – спросил прибывший начальник полиции, полковник Фокс.
– Есть. 23 человека пострадали и, похоже, есть пропавшие без вести, – ответил начальник МЧС Войс, – по тем данным, которые нам прислала справочная того вокзала, откуда отбывал поезд, на борту находилось 103 человека, в том числе машинист и экипаж. Мы нашли только 101 человек – это 91 пассажир и 10 членов экипажа. 2 человека пропали без вести.
– Вы определили, кто пропал?
– Да. Это машинист и одна пассажирка. И, товарищ полковник?
– Да?
– Понимаете, – начал Войс, – когда пожарные потушили огонь, случилась странная вещь.
– Какая?
– Дело в том, что пропал локомотив.
– Что? Что за чушь вы несёте? Как локомотив мог пропасть? Он что расплавился от огня или что вы хотите сказать?
– Вы не понимаете – локомотив пропал. Следов нет. Он не взорвался, не врезался в деревья и не расплавился на части. Он даже не въехал в лесополосу. Пропал. Испарился, исчез, телепортировался, называйте, как хотите, но локомотива нет.
– Вы его хотя бы пытались найти? – недоумевал Фокс.
– Мы обыскали территорию радиусом 1 км, но ничего не нашли. Даже никакого намёка на присутствие локомотива.
«Не может такого быть. Как такая машина как «Грозный поезд» могла пропасть бесследно? Чушь какая-то».
– Увеличите радиус обследуемой территории до 3 км и найдите этот локомотив.
– Но…
– И никаких «Но»! Я сказал увеличить радиус, значит увеличивайте! Ясно?!
– Ясно.
«Элли, доченька, не плачь. Я вернусь. Прошу, не плачь. Я всегда буду с тобой. Прошу тебя, уничтожь до конца «Грозный поезд». Я не смогла это сделать…»
– Мама, – Элли проснулась посреди ночи. – Мама, я уничтожу этот поезд. Когда меня выпишут из больницы, я обязательно это сделаю. Обещаю…
***
Лондон. Великобритания, 2016 год.
– Мам, пап, я пришёл.
Но Тому Миллеру никто не ответил.
Том прошёл на кухню, но там родителей не было. Юноша зашёл в зал и увидел своих родителей.
– Мам, пап, я вернулся.
Мистер и миссис Миллер не ответили.
– Вы что, опять поссорились?
Но Тому опять никто не ответил.
– Если вы ссоритесь, то почему со мной не разговариваете? Или я в чём-то виноват?
И опять Том не услышал ответа.
– Знаете, что? Вы меня достали со своими ссорами. Если вы поссорились – это не значит, что со мной не надо разговаривать. Ясно?
И Том пошёл собирать вещи. Сначала Том позвонил своему другу Майку Эвансу:
– Алло, Майк? Ты дома?
– Да. Что-то случилось?
– Родители опять поссорились и со мной не разговаривают. Можно к тебе на несколько дней прийти?
– Без проблем. Когда придёшь?
– Минут через 10, может через 15. Жди меня.
– На связи.
Дверь Тому открыла мама Майка.
– Здравствуй, Том. Проходи, Майк тебя заждался.
– Спасибо, миссис Эванс. А где можно…
– Чемоданы оставь у меня в комнате. – Сказал вышедший из своей комнаты Майк. – Ты в этот раз на долго к нам?
– Смотря, как сильно поссорились родители. – Ответил Том.
– Мам, мы с Томом у меня в комнате, – сказал Майк своей маме.
– Хорошо, – ответила миссис Эванс.
– Из-за чего твои родители поссорились? – спросил Майк, когда они зашли в комнату.
– Сам не знаю. Я с лекции вернулся, прихожу домой – тишина. Родители в зале по разным углам сидят, молчат, и со мной не говорят. Вот я не выдержал.
– Да, странные у тебя родители, ссорятся по мелочам. Не легко тебе с ними.
– Удивляюсь, как я с ними живу.
– Мальчики, – послышался голос миссис Эванс, – ужин готов! Идите мыть руки и за стол!
– Я, наверное, не буду ужинать, – сказал Том.
– Как так? Мама сегодня приготовила жаренные куриные ножки, от которых…
– Пошли быстрее руки мыть, пока еда не остыла.
За ужином у Тома зазвонил телефон.
– Извините, я сейчас приду.
Том вышел из-за стола в коридор. Из коридора был слышен раздражённый голос юноши. Просто Тому позвонили его родители, и те просили вернуться парня домой. Но Том отрезал:
– Я сказал, что не