сбрую украшали лентами и цветущими ветками, увешивали колокольчиками и осыпали дешевыми блестками, а в гриву и хвост вплетали разноцветные шнуры.
Я узнала в человеке, сидящем на передке, дядюшку Агатино Сангали. Он был стар, и его волосы белели, словно снег, однако на морщинистом, очень смуглом лице лукаво блестели черные, как уголь, глаза и сверкала по-прежнему белозубая улыбка. Я бросилась к нему.
– Дядюшка Агатино, вы едете к морю?
– Садись, садись, проказница, – сказал он, широко улыбаясь и сразу угадав мои намерения, – садись, подвезу!
Я живо уселась в пустую повозку, обхватив подтянутые к подбородку колени руками. Телега громыхала так, что заглушала даже сильный треск цикад и сверчков в оливах.
– А зачем вам нужно к морю, дядюшка Агатино?
– Да приказала мне моя старуха купить корзину песка, – отвечал он, погоняя мула. – Вот и еду за покупкой. А по какому делу ты, барышня, спешишь туда же?
Я рассмеялась.
– Корзину песка! Скажете тоже! Вы что думаете, я такая маленькая?
– Нет, большая – ростом не выше трех футов! Сколько тебе лет, Ритта, – пять?
– А вот и нет! – воскликнула я, торжествуя. – Мне уже целых семь.
Мы проезжали мимо участков, обрабатываемых полуголыми людьми с мотыгами в руках. Крестьяне обливались потом. Я подумала, что Нунча, наверно, сейчас тоже чувствует себя не лучше, – ведь она с утра пошла к отцу Филиппо отбеливать белье.
Вскоре впереди замаячила сверкающая кромка Лигурийского моря, ветер стал мягче, влажнее, и жара досаждала меньше. Горячее дыхание сирокко3 уходило дальше, на север, а здесь воздух пропитывался влагой и застывал над морем легким прозрачным туманом. Я спустила ноги вниз, готовая в любую минуту соскочить с повозки, и жадно втягивала в себя воздух: пахло жареной рыбой. Рядом находился рынок… К сожалению, у меня не было денег. Я быстро искала глазами среди рыбаков фигуру Антонио, моего старшего брата, но все напрасно – он, вероятно, ушел в море вместе со своим хозяином Ремо. Ремо был форестьере,4 однако обращался с Антонио очень хорошо и исправно платил жалованье.
На горячем песке, быстро перебирая босыми ногами, пели и плясали женщины в ярких цветастых юбках – смуглые, с распущенными до пояса волосами. В такт их движениям на юбках звенели бубенчики, смуглые запястья были унизаны дешевыми деревянными браслетами. Я засмотрелась на ловкие движения загорелых маленьких ступней, и сразу заметила, что рядом с танцовщицами валяется большой бубен. Я подбежала поближе, схватила его и принялась звенеть в такт танцу, отчаянно подражая всему тому, что делали женщины. Я была как Под жарким солнцем стройные танцовщицы казались сказочными феями. Их танец был так грациозен, что заставлял забывать и о крикливой безвкусице их нарядов, и о дешевых браслетах. Смуглые руки взлетали к синему небу, томно изгибались станы, быстро переступали по песку ноги и запрокидывались красивые головы, еще больше обнажая грудь…
Рыбаки