пехотинцев по 15–20 человек. Однако, как я уже докладывал, службу несут плохо.
– Много ли красных в городе по вашей оценке, юнкер?
– Тысяч семь. Но за это не поручусь. У меня было слишком мало времени, господин полковник.
– Спасибо, юнкер. Вы можете идти отдыхать.
– Есть, господин полковник.
Когда юнкер ушел Дроздовский сказал начальнику штаба Войналовичу:
– Все как я и предполагал, Михаил Константинович. Численный перевес не даст красным ничего. Мы возьмем Ростов.
Полковник Михаил Войналович был одним первых и самых верных союзников Дроздовского. Они были весьма похожи два эти человека. Единство взглядов, убеждений, полное самоотречение, храбрость и решимость были свойственны обоим офицерам. А различия в характерах удачно дополняли их. Порывистый и нервный Дроздовский и рядом спокойный и уравновешенный Войналович.
– Однако на численный перевес стоит обратить внимание, Михаил Гордеевич. Я не думаю, что в городе красных семь тысяч, как сказал разведчик. У него не было времени для детального изучения ситуации.
– И я полагаю, что их больше, Михаил Константинович. Но дезертирство делает свое дело. Да, они жестокими мерами, заставили людей повиноваться, Но что будет, когда мы ударим, и власть красных начнет распадаться? Не думаю, что их солдаты станут стоять до смерти за их республику.
– Нужно выработать план атаки.
– Этим мы и займемся. Точки установки наших орудий. Гаубичный взвод вот здесь. А здесь пойдет броневик «Верный». Он проложит путь для 1-го пехотного офицерского полка.
– Первым в город стоит бросить конный дивизион[2], Михаил Гордеевич. Кавалерия, под прикрытием огня наших пушек, легко просочится вот здесь и здесь. Мы выйдем к вокзалу и лишим штабы красных эффективного руководства.
– Кто поведет дивизион? Кому дать командование?
– Я попросил бы вас, доверить это мне.
– Вам, Михаил Константинович? Это удачный выбор. Я могу полностью вам довериться. Но, вы начальник штаба.
– В наступлении я буду гораздо нужнее во главе кавалерии, чем за столом.
Ростов
Тюрьма.
2 мая 1918 год.
Корнет Петр Лабунский и еще два десятка офицеров были приговорены к расстрелу по ускоренной процедуре, ввиду подхода к городу вражеских войск.
В камеру вошел молодой чекист и зачитал приговор:
– Именем Донской Советской Республики. За контрреволюционную деятельность, направленную на свержение народной власти, особая комиссия приговаривает бывших офицеров Лабунского, Штерна, Петрова, Романова, Моисеева, Иванова, Рогова, Шлезинга, Владимирова, Козинцова… к расстрелу. Приговор окончательный и не подлежит обжалованию. Приговор будет приведен в исполнение 4 мая 1918 года. Подписано председателем трибунала комиссаром по борьбе с контрреволюцией Шамовым, особым уполномоченным ЧК Сизовым и особым уполномоченным ЧК Губельман.
Чекист свернул бумагу и вышел из камеры. Щёлкнул замок.
– Ну, вот и все, господа, – сказал полковник Петров. – Наша судьба