начале осени явился в дом князя Кантемира на Москве старик Войку из валахов. И был тот старик давним слугой рода Кантемиров. Его еще отец Антиоха князь Дмитрий Кантемир привез с собой в царствование государя Петра Алексеевича.
И жил старик в пожалованном Кантемирам имении подмосковном. И все уважали его, и сам князь с ним обращался как с равным. И вот недавно призвали старика Войку в Москву. Говорили, что старший брат Антиоха князь Константин Кантемир отправил его из имения за делом срочным. И дело то было особого свойства.
Помер в московском доме у князя Антиоха Кантемира холоп его Тишка. И было тому Тишке тридцать лет от роду. И никто про сего холопа даже не вспомнил бы. Мало ли на Москве помирали? Разбойнички ежедневно до десятка христианских душ забирали. Но тот холоп княжеский через три дня после того как похоронили его, в дом князя явился.
Стряпуха Дарья видала его ночью.
Она на кухне возилась, ибо барин к следующему дню гостей ждал, и работы стряпухе было много. А та самая Дарья не могла знать про смерть Тишкину. Дом-то у Кантемиров большой и до кухни не все слухи доходили.
Вошел он в белой рубахе до колен, веревкой перепоясанный, в штанах также белых холщевых.
– Тишка? – спросила его Дарья. – С чего на ночь глядя? Али не спится?
Тот сказал только:
– Поесть дашь ли чего?
– Да вон хлеб перед тобой да добрый кусок свиного окорока. Ешь коли охота.
Ничего не сказал Тишка и только схватил мяса кусок и зубами впился в него.
– Али голоден так? – усмехнулась Дарья. – Ныне барин хороший ужин для холопей задал. Али не насытился?
Тишка жевал.
– Всем вам много воли барин-то дал. Сытно живете.
Повариха продолжила работу. Она чистила рыбу. Холоп же насытился и ушел восвояси.
А на утро зашел на кухни конюх Иван.
– Нет ли чего похмелиться, Дарья? А то голова трещит.
– Что вам пусто было! Повалились. Одному жрать дай, иному выпить.
– Чего? Али уже был кто здесь до меня?
– Дак ночью Тишка заходил.
Иван опешил. Ведь схоронили Тишку два дня назад.
– Ты в своем уме, кума? – спросил конюх. – Какой Тишка?
– Знамо какой! – сказала толстуха. – Один Тишка у нас-то. Иного нет.
– Дак и я про то! Помер Тишка твой. Бобылем жил и помер бобылем!
– Чего? С чего это он помер? Али костью свиной подавился?
– Да кто его знает, отчего помер-то он? Дохтур чего-то проквакал, немчура поганая, да, поди, разбери чего. Вот два дни тому и схоронили его на кладбище за городскими воротами.
– Ты чего мелешь, старый? Кого схоронили? Да он ночью здеся был живой!
– Тишка?
– Тишка! Я говорю тебе!
Иван перекрестился и произнес:
– Спаси Христос!
– Ты чего это? – испугалась Дарья. – Али взаправду помер?
– Помер. Да Тишка тот в услужении был у старухи роду Кантакузенов.
– Дак молод Тишка-то для слуги старухи Кантакузен. Сколь ему лет-то? Он только народился