при каждом ударе из каменной плитки пола со звоном вылетают крошки. Клубки не смогли ее обездвижить. Очевидно, управление ими было у бота, которого я грохнула. Страж, стоявший напротив меня, даже не успел запустить свои клубки – он был уничтожен первым. От мысли, что можно вот так валяться связанной на полу, передергивает. Надо с этими чудесами робототехники быть поосторожней. Я не представляла себе их опасность!
Все эти рассуждения вихрем проносятся в моей голове, пока я спешу к своей спутнице, уже перерубившей веревки, лежащие на полу. Вытаскиваю на ходу нож и подбегаю к не перестающей орать и биться на полу в веревках девушке, кладу на пол пистолет и перерезаю эти жуткие путы, связавшие ее руки и ноги. Она сразу перестает кричать. О счастье! Пыш отбрасывает топор, освобождается от пут, брезгливо отшвыривая клубки, веревки и их обрезки в разные стороны. С неожиданной для нее резвостью она вскакивает и, хватая топор, бежит к напавшему на нее стражу. С дикой яростью наносит по его туловищу гулкие удары топором, сделавшие бы честь даже лесорубу. Струи машинного масла вылетают из проделанной мной дыры в груди робота и забрызгивают до пояса штаны моей союзницы, а под туловищем стража появляется масляное пятно. Но ей на все это плевать. Она продолжает оставлять глубокие вмятины в этой куче металлолома.
– Получи, козел …! – орет Пыш и заканчивает фразу словом, которое приличной девушке произносить не положено. – Держи, сука …! – еще одно подобное слово в конце высказывания. Ее яростная атака и последние слова реплик наводят меня на мысль, что она не такая уж и тихоня, какой мне казалась.
Поднимаю с пола пистолет и, на всякий случай продолжая держать оружие в руках, встаю на ноги.
Мне остается только молча наблюдать за происходящим. Думаю, что, судя по тому, как подействовали на роботов выстрелы из «пэгэшки» и продолжают действовать повреждения топора (у меня уже немного звенит в ушах от звуков ударов инструмента спутницы), как я и предполагала ранее, эти боты совершенно не готовы к вооруженной борьбе, умеют только хватать и наверняка убивать. Этакие ловцы и опять же наверняка палачи – вместо бойцов. Зависит, наверное, от того, какую им дали команду люди. Понимаю, что один случай не показателен. Возможно, при следующей встрече с ними мне удастся подтвердить или опровергнуть эту мысль. Но встречи такой очень уж бы не хотелось. Убираю нож в ножны, а пистолет отряхиваю от влаги освободившейся от рукояти ножа ладонью и продолжаю держать в руке.
Намахавшись топором вдоволь и успокоившись, отважная боевая Пыш переводит дух, выставляет вперед нижнюю губу, сдувает со своего вспотевшего от усердных физических занятий лба несколько налипших волос и поворачивается ко мне.
– А почему они не применили электричество или что-нибудь такое? – спрашивает она совершенно спокойным голосом.
Беру свободной рукой прядь своих мокрых волос, сжимаю так, что с них начинает капать оставшаяся вода, все-таки выжать мы смогли не всю, и показываю