кровью в лаборатории. Смотрим под ноги. Следов нет. Значит, подошвы уже просохли в туалете, где нет на полу луж.
Гравикамов в воздухе больше не видно, и то хорошо. Правда, здесь есть наверняка скрытые телекамеры и микрофоны направленного действия, но они, скорее всего, сейчас не работают из-за аварии, как и почти все вокруг. Иначе бы не стали выпускать гравикамы. А даже если и нет и какие-то из них все-таки работают, что, на мой взгляд, крайне маловероятно, то с учетом серьезности произошедшего в «Нектаре» вряд ли кому-то есть до нас дело. Подойдя к окну, видим, что, судя по положению солнца, сейчас утро, а Пирамида все так же включена, и за ее лучами, кроме неба и облаков, ничего не рассмотреть, что бы хоть как-то напоминало спасательную деятельность. Значит, мы проспали всю вторую половину вчерашнего дня и всю ночь! Как это могло произойти?!
Именно это и спрашивает у меня Пыш. Я перебираю в уме все возможные варианты и неожиданно быстро нахожу вполне реалистичный, на мой взгляд, ответ.
– Снотворный газ из лаборатории. Тот самый, который используется при ОЗС. Мы надышались им, когда там были, и вот тебе результат – проспали на полдня больше времени, чем требуется на обычный сон, – объясняю я девушке, вспоминая рассказы учительницы химии в школе об опасных качествах различных газов.
– А что сразу не вырубились от этого газа? – снова спрашивает она меня. – Ну прямо там, в этой страшной лаборатории?
– Наверно, потому, что концентрация не та, да и были недолго, – разъясняю я ей, вспоминая опять слова химички. – Мы же находились не в самих установках, а снаружи их.
– А он, газ этот, снова на нас тут не подействует, если все еще оттуда идет? – с некоторой боязливостью вновь интересуется она, кивая головой в сторону злосчастной лаборатории.
Хороший вопрос.
– Думаю, что нет, – отвечаю я. – Он у них либо кончился, либо автоматика заблокировала его подачу, зафиксировав утечку. Иначе мы бы не проснулись. За то время, пока мы спали, он бы наверняка проник в помещение туалета и отравил нас насмерть. Таким газом в большом количестве можно и убить, – добавляю я и уже в свою очередь киваю головой, но теперь в сторону ВИП-сортира, ставшего для нас ночлежкой.
Пыш молча смотрит на дверь элитарного тубзика и прекращает свои расспросы на эту тему. Это просто прекрасно.
Кто бы мог подумать, что мне пригодятся уроки химии в школе. Оказывается, и от них есть польза! Чего только не бывает в жизни!
В саду, между Пирамидой и зданием, в котором мы находимся, никакого движения не наблюдается, констатирую я, глядя из окна. Я все жду с боязнью, что моя сестра по несчастью захочет вернуться в разгромленную лабораторию за ботинками «тушки». Мне возвращаться в это место совсем не хочется, а отпускать ее одну тем более. Упадет там в обморок от повторного вида всего этого кошмара, доставай потом. А бросать нельзя. Заберут еще эти мерзкие роботы, если припрутся туда. И конечно же, этот странный пугающий голос, умудряющийся пробираться прямо в мозг,