о чем я должна была его предупредить. Увидев полосы крови на бедрах, я вымыла их водой из-под крана, вытерлась разорванными трусами и выбросила их. Вернувшись за столик, я посмотрела на Константина, но поняла, что больше не интересую его. Мне было так плохо, что я собралась домой и одна из подруг вызвала такси. Я не помню, как я доехала до дома. Слава богу, что сестра ночевала у нашей бабушки, а родители у нас живут в другом городе. Так случилось, – пояснила Варвара.
И Мирослава не стала вдаваться в подробности. Она только спросила:
– Вы не хотели обратиться в полицию? Ведь он вас изнасиловал.
– Что вы! – Варя испуганно прижала руку ко рту. – Я бы не пережила такого позора. Я и так слегла на неделю. А потом поняла, что со мной что-то не то и, дрожа от ужаса, пошла на прием к венерологу. У меня обнаружили гонорею и стали лечить. Все это время мне хотелось умереть от стыда и унижения! И только один раз я испытала чувство облегчения и радость: когда узнала, что Шиловского убили. – Глаза Варвары лихорадочно заблестели.
– А что с Васей? – тихо спросила Мирослава.
– С Васей? – переспросила девушка. А потом, сжав губы, посмотрела куда-то мимо детектива и наконец ответила: – Я прогнала его!
– За что?
– За что? Неужели вы не понимаете?!
– Не совсем…
– Как я могу смотреть ему в глаза?! Я преступница!
– Ну какая же вы преступница? – тихо спросила Мирослава.
– Я падшая женщина!
– Бросьте! Не вы первая, не вы, к сожалению, последняя. Нужно взять себя в руки и продолжать жить.
– Но что я скажу Васе?
– Ничего, – ответила Мирослава.
– Как же так? – растерянно спросила Варя.
– Очень просто.
Варвара потупилась.
– Вы его любите? – спросила Мирослава.
– Очень!
– Тогда молчите.
– Но… Но это же, выходит, обман.
– Обман? Разве он спрашивал вас о чем-то?
– Нет…
– Так вот, для того, чтобы покаяться, существует батюшка.
– Чей батюшка? – удивилась Варвара.
– Православный. В церкви.
– А…
– К тому же вы все рассказали мне, облегчили душу. Ведь вам стало легче?
– Да, – ответила девушка и посмотрела на детектива с удивлением.
– Так что не следует примерять на себя роль раскаявшейся грешницы и поить своего любимого мучительной для любого мужчины отравой – своим признанием.
– Вы так думаете? – с сомнением проговорила Варя.
– Я в этом уверена!
– Но…
– Никаких «но»! Шиловский мертв! И вы свободны от всего, что случилось между вами. Вы меня поняли? – Тон Мирославы был настолько требовательным, что Варвара просто согласно кивнула.
– У вас есть лист бумаги? – спросила Волгина.
– А зачем?
– За надом! Так есть или нет?
– Есть. – Варвара полезла в стол и вытащила белый листок.
– Фломастер темно-синего или черного цвета