Андрей Виноградов

В Портофино, и там…


Скачать книгу

а части тела, неприкрытые тканью, включая лицо, отливали серо-голубым. Все было гармонично и в тон. Нет не все… Темно-карие глаза торчали, как большие пуговицы, пришитые к морде серого медвежонка в его спальне, они не вмещали всей гаммы переживаемых эмоций и даже при погружении, переполненные изнутри и снаружи, не могли закрываться. Толща воды делала их еще больше, добавляя взгляду восторженной сумашедшинки.

      Военрук быстро перекрыл воду и потянулся к шпингалету. Завуч по хозчасти заорала так, что даже Шумпоматери дернулся, нешуточно разволновав маленький мир своей необъятной фантазии:

      – Назад!!! До подвала прольет!!! Там новый паркет сложен!!!»

      Военрук так громко скомандовал себе «Отставить!», что теперь закричала учительница пения, зажимая ладонями уши, чтобы самой не оглохнуть. При этом она упустила на мокрый пол журнал второго… то ли «Б», то ли «В» – я не разобрал. Да и неинтересно мне было. В этот момент я, к стыду своему, даже про Шумпоматери забыл, думая лишь о том, как же это здорово – уметь командовать самим собой вслух! Например, тянешся к конфете и тут: «Не брать!» И не берешь. Садишся за домашние задание… «Не делать!»…

      Позитивный ход моих мыслей прервал Трудовик, он как раз подошел. Выглядел – хуже некуда, мне его стало жалко. Похоже, на это чувство к старому пьянице только мы двое и были способны: я и он сам.

      – Лестницу надо. Снаружи приставим и откроем. Стамеской. У меня в мастерской как раз есть такая, побольше…

      Похоже, что Шумпоматери его расслышал, потому что постучал изнутри по стеклу согнутым пальцем, разогнул его и погрозил всем сразу, делая страшные глаза.

      – Ребенок… и тот понимает, что вытечет на… На улицу, вобщем, вытечет, со второго этажа, – по-мужски, без надрыва урезонил Трудовика Военрук, и тот понял и принял доводы. Главное же, сердцем и носом почувствовал, что «с этим парнем, хоть и новенький» можно было бы разговаривать сегодня ничуть не хуже чем с физруком… И в разведку тоже можно… Значит, все было не зря.

      Завуч, брезгливо переводя взгляд с одного на другого, вздохнула наиграно и взяла инициативу на себя. Ей по должности было положено:

      – Все разом заткнулись и слушают сюда! В форточку пройдет?

      Присутствующие с сомнением окинули взглядом Ихтиандра. В воде и в объемном серебристом костюме новогоднего космонавта он выглядел крупнее, упитанным.

      «Вот бы мама его порадовалась», – подумал я.

      – Сама вижу, – отмахнулась завуч. – С завтрашнего дня… Для тупых поворяю: с завтрашнего дня, чтобы никаких пончиков в буфете. Это ясно? Я специально проверю.

      Других идей, по-видимому, у нее не было.

      Шумпоматери, похоже, что-то расслышал про завтрашний день и опять делал большие глаза, над водой, ему приходилось стоять на ципочках. Я позавидовал, что его не заставляют так часто как мен самого стричь на ногах ногти.

      Завуч смерила строгим взглядом застывшую учительницу пения – маленькую, худую и несчастную, мокрой стороной прижимавшую к кремпленовому платью