щеке.
Достаточно взгляда. Она знала, что хочу я. Я знал, что хочет она.
– В последнее время я только о тебе и думаю. Но нравиться – это другое. У меня нет времени на то, чтобы ты мне нравилась. Ты находишь эту историю забавной? Меня это не удивляет. Конечно, ты думаешь, что я влюбился.
Свобода и одиночество. Но нет, на этот раз я не убегу.
– Ты вспотел, – говорит она.
– Сегодня жарко.
– Ты весь мокрый.
– Это все рубашка. Синтетика.
– Тебе жарко? Ты весь красный.
– А ты на улице была? Жара дикая.
Так трудно сосредоточиться.
– Анна, я хочу рассказать тебе кое-что. Ты просто сиди и слушай. Я хочу тебе кое-что рассказать, и я хочу, чтобы ты просто сидела и слушала, и ничего не говорила. Могу я говорить откровенно?
– А это обязательно? Ну, это слишком скучно!
– Опять ты дразнишь меня. Неужели для тебя все так просто?
– В твоем случае – да.
– Мне нечего на это ответить.
– Ты и не должен.
Возможно, я сам виноват. Возможно, да.
Она смеется. Это хороший знак. Значит, я еще что-то могу. Я вроде бы взял верный тон.
– Хороший был день?
– Обычный.
– Ты не любишь свою работу? – Мужчины просто обожают, когда им задают такие вопросы.
– Я хорошо ее делаю.
– Но?
– Нет, я ее не люблю.
– Хороший ответ.
– Я тоже так подумал.– Мне не хватает решимости – и она это знает.
– Ты очень глупый. Разве ты не знаешь, что быть таким глупым опасно?
– Может, я вовсе не такой ужи глупый. Может, я просто притворяюсь.
– Ты хороший.
– Не всегда. И не со всеми.
– Это не самое главное.
– Я надеюсь.
Может, это не доброта. Может, эгоизм.
– Я знаю, что могу быть ужасно нудным. Но ты ведь дашь мне шанс все исправить?
Мы – это всего лишь наши воспоминания. Нелегко об этом писать. Во мне что‑то сломалось.
– Не хочешь поесть? Давай поедим.
– Не знаю. Не уверен, что хочу.
– Зато я хочу.
– Идем на кухню. Салатики какие-то. Еще мясо было.
Когда она ставит передо мной чашку, я сижу в каком-то отупении. Я в том состоянии, когда человек думает вроде бы обо всем, а на самом деле ни о чем.
– Тебя что-то беспокоит?
– Почему ты так думаешь?
– Ты слишком много размышляешь.
– Ты знаешь, что делать дальше?
– Да знаю. Ничего такого, с чем я не справлюсь сама.
– Думаешь это сработает? Почему ты так ведешь себя со мной?
– Разве тебе никогда не говорили, что нельзя расстраивать того, кто готовит тебе еду?
Я помню всякие мелочи. Дурацкие, неинтересные подробности.
Она такая же, как всегда. Однако я чувствую разницу. Появилось напряжение, которое возникает в тех случаях, когда человек хочет что‑то сказать или сделать, но не знает, с чего начать. Возможно, она тоже ощущает во мне эту напряженность. Возможно, мы оба чувствуем напряженность друг в друге.
– Что-то не так?
– Нет-нет,