серьезный скользнул по мне. – В общем не смей.
Плакать я мигом перестала потому что слова лорда Ханта начинали достигать своей цели. У короля расширились зрачки как у кошки он стал внимательно меня разглядывать с ног до головы.
– Сколько вам лет Аннабель?
Скрип зубов я отчетливо услышала.
– Восемнадцать.
Мама почему-то в этот момент завыла. «Наверное, силы появились», подумала я, и посмотрела на нее, а нет, не появились, она все также лежала без движения. Король замер, его тело напряглось, он посмотрел на маму, на меня, еще раз на маму, глаза горели злобой и наполнись тьмой.
– За мной, – гневный рык уже мне.
Король развернулся и пошел по направлению к лестнице, я побежала следом за ним. Шел он быстро и уверенно я едва за ним поспевала. Он молчал и сосредоточенно думал, о чем-то, периодически посматривая на меня, в мои глаза, волосы, лицо. Я тоже молчала, но уже думала, как бы убежать из этого дурдома. Даже если он мой отец, оставаться здесь я совсем не хотела, не нравился он мне, только кричит, да злится, а еще они тут головы отрубают и кровь пьют.
Мы вошли в просторные и очень светлые покои на втором этаже. Такой же черный пол, большие окна, бежевые стены. Кровать у меня вызывала особый восторг, большая, белого цвета, отделанная золотыми узорами, белый балдахин закрывал практически ее всю, от чего придавал покоям более таинственный вид.
Король бережно положил маму на кровать, накрыл ее покрывалом и отошел к окну. Без особого труда он поднял два массивных кресла из черного дуба с мягкой белой обивкой и направился ко мне. На вид кресла были очень тяжелыми, но он нес их так словно они ничего не весели.
Поставив кресла у кровати, он жестом показал мне присесть, следя за каждым моим шагом.
– Я слушаю, – резко произнес он и сел рядом со мной.
В его голосе слышался металл, он сидел прямо, его лицо не выражало ни одной эмоции – настоящий темный король.
Мама опять завыла и закрыв глаза руками начала говорить:
– Что ты хочешь узнать? – простонала она голосом полным боли и отчаянья.
– Я хочу знать, почему ты убежала и скрыла от меня мою дочь.
Так получается я все же его дочь.
– Я не могла иначе, Аран прости, – тяжелый вздох. – Когда я узнала, что беременна мне было страшно не только за себя, но и за ребенка, которого я носила под сердцем. Моей целью было защитить ее чего бы мне этого ни стоило. Я выбрала самую жестокую для себя цену это попрощаться с тобой, с человеком которого я люблю всем сердцем. Мне было тяжело, больно и страшно, я каждый день хотела вернуться, но мысль, что нашему ребенку могут навредить, не давала мне покоя. Прости Аран, мне очень жаль, но я не жалею о своем решении, она жива и это главное.
– Мама, так это правда я его дочь?
Я не верила ее словам или не хотела верить, что он мой отец.
– Прости Анна, – мама не переставала всхлипывать. – Я хотела тебя уберечь, чтобы у тебя была своя жизнь, такая какую выберешь ты.
Я села к ней на кровать и взяв за руку стала успокаивающе поглаживать. Мама была не права в своем выборе забрав у меня отца, а у