– словно просмолённый,
рядом с ним – медноволосый,
а седьмой – как ворон чёрен.
Их напев задорный, смелый
надо льдом речным гремит.
«Налетайте, люди добры!» —
посвист слышу молодецкий.
У одних – лотки златые,
у других – корзины, тачки,
и чего в них только нету!
Бусы, серьги и мониста,
ленты, фрукты и конфеты.
Только кип они не носят,
цицес[20] на ветру не вьются.
Кто же, кто они такие?
Веселятся без опаски,
все толкаются шутливо.
Где я видела их прежде?
Где я слышала их речь?
Да ведь это мои братья,
мне они во сне являлись!
Вдруг один остановился
там, где каменная осыпь
образует ровный круг.
Озирается и чутко
носом втягивает воздух.
Замираю я, как заяц:
«Тише, тише, Лайя, тише…»
Поздно! Он меня заметил,
и срываюсь я на бег.
17
Либа
Дверь распахивается, в хату врываются морозный воздух и яркий дневной свет.
– Либа! Либа, вставай!
Зевая, ворочаюсь в кровати. Неужели я опять задремала? На меня накатила какая-то мутная дурнота.
– Который час?
– Не знаю. Пора вставать. Или ты собираешься впасть в спячку, точно медведь?
– Что ты сказала? – Я резко сажусь, сердце обрывается.
В зрачках Лайи – страх. Она, точно вытащенная из воды рыба, открывает и закрывает рот, как будто только сейчас поняла, что сболтнула.
– Лайя, в чём де…
– Ты должна пойти со мной, – перебивает сестра. – Должна увидеть всё собственными глазами. Там, в распадке, чужие мужчины. – Она крепко стискивает мои пальцы.
Протерев глаза, натягиваю юбку и кофту.
– Мужчины? Какие такие мужчины?
Неужели – лебеди?
– Поторопись же, Либа!
– Иду, иду.
Наскоро пробормотав молитву, тяжело спускаюсь по лестнице.
– Я сегодня проснулась очень рано, – тараторит сестра. – Подоила корову с козой, собрала яйца, дров принесла. Вдруг слышу – поют. И вроде как шум крыльев. Думаю – горлицы…
Шум крыльев? В глотке встаёт комок. Лебеди? Так скоро? Ну почему, почему, когда нужно, рядом нет тяти? Почему матушка не рассказала мне побольше?
– И музыка! Я её ещё ночью услышала, а тут – утром, совсем близко. Тогда я отправилась на реку и увидела лебединую стаю…
– Лебединую? – душа у меня уходит в пятки.
– Ну да! Они улетели, и я повернула домой. Однако музыка не умолкла, она всё приближалась, приближалась… Я опять в лес, притаилась и жду. Ах, Либа! – Сестра всплёскивает руками, точно крыльями. – Я там такое увидела, такое! Пойдём же!
Лайя пританцовывает от нетерпения, а я плетусь нога за ногу. Мы идём в лес, прячемся за кустами. И тут я их вижу! Люди-лебеди? Принюхиваюсь к морозному воздуху. Нет, пахнет не лебедями. Собственное озарение пугает. Откуда мне знать, как пахнут лебеди? Вот и тятя принюхивался точно так же. В этот миг я чувствую себя скорее медведицей, нежели человеком.
– Лайя,