хлеба. Это был подарок для хрюхаря, живущего в дупле старого дуба на опушке перед деревней. Покончив с завтраком, мальчуган соскочил с табурета и уже собрался было незаметно проскочить через прихожую и вырваться на улицу, но сестра ухватила его за ворот и усадила обратно. Даже мать Юджин боялся меньше, чем старшую сестру. Родители жалели младшенького, но как только они уходили на работу – обычно задолго до рассвета, сестренка брала бразды воспитания в свои уверенные руки. И тут уж было совсем не до шалостей, за которые можно было легко получить по загривку или длинным гибким ивовым прутом по заднице.
– Куда тебя понесло? А ну-ка, притормози, оглоед.
Деловито повернув мальчишку к себе лицом и послюнявив кончик полотенца, вытерла ему испачканные маслом губы.
– Чтобы к обеду вернулся! Понял?! А то выпорю…
Экспедиция
Единственный, кого Юджин готов был слушать часами, был его дед Куно. Вечером, проглотив кружечку-другую пенной настойки из корней пиоки и пожамкав беззубым ртом сушеный хвост полосатого речного окуня, он подзывал к себе внука, сажал его на свои острые тощие коленки и начинал рассказывать не то древние легенды, не то собственные воспоминания о давно прошедших удивительных приключениях…
– Это. Значит. Не вертись ты. Шило… Корабли, здоровенные, черные, словно драконы, бились так, что ночью было светло как днем. Шары огненные в небе сверкали и падали вниз. Которые из них не сгорали совсем, врезались в землю и сжигали лес вокруг на десятки километров. Вековые стволы срубали под корень и ломали словно спички. В деревне земля под ногами ходила ходуном, а зверье из леса, спасаясь от пожаров, бежало сломя голову. Деревенские мужики детишек да баб своих по погребам прятали, так засыпало иногда погреба…
– Деда, а корабли упавшие умирали на земле? Или опять взлетали и бились с врагами? – Юджин, ухватив старика за мозолистый палец, от азарта, казалось, готов был вывернуть его, содрав морщинистую кожу.
– Что ты, изверг, руку мне ломаешь! – Куно выдернул ладонь из цепких объятий внука. – Там одно исковерканное железо вперемешку с песком и пеплом. Один вон так и валяется за плешивой горой. Так к нему ходить заказано. Там и трава до сих пор не растет…
Дед вновь закатывал глаза и погружался в воспоминания, а Юджин ерзал у него на коленях, и фантазия рисовала ему стремительные черные тени, рассекающие низкие облака, расцвеченные кроваво-красными огненными вспышками взрывов.
– Так то было уже после пиратов… Или до?.. Да нет, после. Мне про то мой дед сказывал, как пираты мужиков по заимкам ловили – и в заморозку. А потом штабелями складывали на карго-баржи и увозили с планеты. Никто не вернулся. А дед исхитрился вообще из леса не выходить, его и не поймали. А ужо красномордые с пиратами опосля сцепились. Вот тогда-то и горели корабли, и лес горел. – Дед удовлетворенно почесал подбородок и искоса заглянул в пустую кружку из-под настойки. – О-хо-хо. Вот