и по ногам при помощи магии пленникам как-то есть, пить, отправлять естественные надобности, да просто мышцы размять, в конце концов. Вот и приходит время от времени специальный такой маг. Снимает магические оковы, проверяет состояние пленника и, если это необходимо – подлечивает.
Будет маг его обследовать – непременно на эту приблудную тварь наткнется. И разумеется, не оставит ее там, где она есть. Если повезет – тут же и уничтожит, ну, а нет, так хоть доложит кому следует. Главное, чтоб эта гадина раньше времени ничего не пронюхала. Не то ведь зароется так, что и не сыщешь ее. А это плохо для Вирдиса. Для Вирдиса лучше, чтоб она была мертвой. Окончательно и бесповоротно мертвой. Даже если вместе с ней придется умереть одному усталому старику.
Вирдисский агент не хотел дать времени для подготовки поселившейся в нем твари, и ему это удалось.
Почувствовав магическую силу вошедшего, чародейка в панике заметалась. Она не знала, кто вошел и для чего, не могла рассмотреть это из своего ледяного убежища, она просто чувствовала чужую силу, и ей было страшно.
Когда же пришедший маг в одно движение снял с пленного агента магические оковы, и беззаконная чародейка лишилась единственной своей защиты, она пришла в настоящий ужас.
И будь она обыкновенной ведьмой, тут бы ей и конец. Маг бы учуял ее, изловил и прикончил. Но та, что хранила в самой глубине души оскаленную черную бездну, та, чья почти неощутимая плоть почти полностью состояла из белой ярости, обыкновенной ведьмой не была. Старый агент успел понять, что просчитался, что даже лишенная тела и почти всех своих сил магичка все равно сильней того мага секретной службы, который каждый день в отведенные для этого часы приходил освободить его от магических пут, дабы пленный агент мог размять занемевшие мышцы, оправиться и поесть.
«Маг не успеет ничего понять. И сделать ничего не успеет. А часовой, возле двери… тот и вовсе ничего не поймет», – с отчаяньем понял секретный агент. И это было все, что он успел.
Черная бездна и белая ярость мгновенно сплелись в плотный мерцающий кокон. А потом из этого кокона во все стороны выхлестнули тонкие стремительные щупальца, почти погасившие сознание агента.
Вошедший маг с изумлением посмотрел на пленника. Он все еще продолжал удивленно таращиться на него, когда освобожденная от магических пут рука агента слегка коснулась его собственной. Потом глаза мага остекленели на миг и тотчас приобрели новое выражение.
«Вот так! – с яростной радостью подумала магичка, выпрямляясь в новом теле. – Оказывается, простого касания мне теперь вполне достаточно, чтобы сменить тело!»
«И какое тело! Обученное, обладающее собственным магическим ресурсом! И молодое!»
Путь до сгоревшей библиотеки уже не казался таким нескончаемо длинным.
Сознание мага вяло барахталось где-то внизу, подавленное неожиданной атакой. Магичка усмехнулась.
Он всегда был сильным человеком, этот маг. Сильным, хорошо подготовленным, уверенным в себе. Все, чем он занимался, было ему