юмора в истории. Еще совсем недавно среди отечественных обществоведов и теоретиков партии проходили острые дискуссии о роли личности в истории человечества. Вслед за классиками марксизма, большинство идеологов тараторило, что главную роль в ней играют народные массы. Ранее композитор М. Глинка предлагал перенести эту мысль на творчество своих коллег, утверждая в угоду славянофилам, что «музыку творит народ, а мы композиторы ее лишь оранжируем», т.е. приспосабливаем к грамоте прочтения и технике исполнения. Интересно, как бы он отнесся к сообщению, что оперу «Руслан и Людмила» сочинил дворник Ерофеич!
Правители цивилизованных государств, и не только, отличались поведением с чувством юмора, по большей части, «черного» и осуждаемого. Иван Грозный сменил шесть жен, с помощью опричнины разорял бояр и простой люд, рубил головы направо и налево, в общем, был отменный юморист. Петр Великий не очень отстал в злодеяниях, повесил несколько сотен неразумных стрельцов, казнил любовниц и воров, одновременно устраивал ассамблеи с прибаутками над дворянами, многодневные развеселые попойки, шутихи со скоморохами в толпах простого народа. Павел I тоже был не из последних юмористов, проводил многочасовую муштру солдат и офицеров на плацу, строжайше советовал женщинам не пользоваться духами и носить челки, мужчинам бакенбарды, кучеров одеть в синие женские сюртуки с белой юбкой, запретил вальсы как неприличные танцы, потому что сам упал и увидел ухмылки на лицах приближенных. Правление длилось четыре с половиной года, кто же мог долго терпеть такие шутки. Сынок его Николай I был поскромнее своих царственных предков, повесил всего пять декабристов, сотни мятежников сослал в Сибирь, навел строжайший контроль над инакомыслящими согражданами, но и не забывал о юморе в своих мыслях и разговорах с подданными и иностранными шутниками в свой адрес.
Природное чувство юмора приумножает талант, дает пропуск к популярности среди народных масс и возможность творить историю. Наполеон Бонапарт восстановил для себя звание императора не только победами в Италии, Египте, взятии города Лиона, а солидной дозой юмора в пропаганде величия своей личности в создании французской империи, агитации солдат и маршалов на собственную гибель в многочисленных войнах. Кто мог не оценить такие афоризмы: «Любовь для праздного человека – занятие, для воина – развлечение, для государя – подводный камень». Сам император не был обойден женской любовью, однако она не сыграла в его государственных делах заметной роли. Он следовал другому афоризму: «Вернейший способ сдержать слово – не давать его». Своему «другу» Александру I дал слово не воевать с Россией, а в 1812 году двинул разномастное воинство на ее территории.
Импозантная фигура Николая I «сдабривалась» юмористическими шутками в адрес своих приближенных и иначе мыслящих, посаженных для их же пользы под надзор полиции и психиатра, что