2. Ками иного мира
Инари-но-ками ждала долгих пять месяцев, пока оба её старших сына вернутся домой. Первым прибыл Шинджи. Всё такой же суровый, с холодной бездной ночи в ало-черных глазах, он почтительно поклонился матери и прошёл в свои покои – омыть тело перед ужином со своей ками.
Все лисы госпожи Инари были белоснежные, их чистая, без единого пятнышка, шерсть поражала своей первозданной белизной. Только алые полумесяцы на лбу добавляли этой однородности малую толику цвета. Цвет волос, ушей, мягких и гладких, а также глаз старшего сына богини Плодородия был необычным. Хотя бы тем, что был… чёрным. С самого своего первого дня создания, своей жизни он видел только страх, недоумение и опасение, что своим проклятием заразит кого-нибудь ещё.
Руки лиса, увенчанные алмазными, острыми и агатово-черными когтями, были затянуты в перчатки алого цвета. Только на кончиках пальцев они были обрезаны, ведь острота когтей всё равно прорывала их раз за разом.
Алый ремешок, стягивающий роскошные вороные волосы в хвост, с тихим шорохом упал на пол, туда же горкой шелка сползло кимоно с широких плеч мужчины. Он прошёл в купальню, взял ведёрко и, присев на скамью, стал поливать себя тёплой водой. Не было у него в покоях зеркал – ему не нужны лишние напоминания, что он не такой, как все дети Инари-но-ками. На груди и руках были многочисленные шрамы. Они тонкими, мелкими и не очень полосами исчертили прекрасное тело. Мужчина безразлично тёр грудь травяной мочалкой. Что ему за дело до своих изъянов? Ни одна женщина всё равно не приблизится к нему, опасаясь сгореть дотла.
Ведёрко покатилось к стене, отброшенное взбесившимся лисом. Мужчина встал, опёрся руками на деревянную лохань ванной. Ему не избавиться от проклятия! Навечно оно с ним, только оно… И никого больше… Мать любит его и жалеет. Эта жалость – единственная жалость, которую он готов принять! Остальные опасаются выдать даже тень её, ведь лис страшен в гневе.
Одно касание, и любое живое существо, будь то ками или человек – все осыпаются пеплом. Мужчины отделывались ожогами… женщины… смерть. Она идёт за лисом по пятам. Он так привык к ней, что перестал её ждать, теперь он просто существует. Он – воин матери, он её щит. Пусть так!
Госпожа Инари была так рада его возвращению, что одела праздничное алое кимоно и заколола волосы синим гребнем, который он привёз из последнего путешествия. Хоть что-то может порадовать его сейчас!
– Как твоё путешествие, милый? Нашёл ли ты избавление? – ласково начала Инари-но-ками. Её серые глаза ласкали измученные, запавшие глаза сына. Как ей было жаль, что такой могучий, сильный, прекрасный мужчина и воин несёт столь тяжкое бремя! Возможно, он бы давно уже завёл семью, ведь столько младших богинь любуются им украдкой! Но его удел – одиночество и старая боль.
– Нет.
Коротко и жёстко отрубил сын, сразу уйдя в себя. Шинджи опустил глаза в тарелки и не поднимал их весь вечер.
Как ни старалась его