и сильным человеком, в нашей семье все и всегда решала мама, и зачастую она содержала нас, пока папа играл в компьютерные игры или задерживался в казино, выпивал с друзьями, и просто лежал на диване, абсолютно ничем не занимаясь. Однажды, будучи маленькой, я увидела, как мама, приходя после ночной смены на работе, плачет над счетами за квартиру, бормоча себе под нос что-то про долги. Я просто подошла к ней и крепко обняла. Она так громко рыдала, что мне передалась вся ее боль и неимоверная усталость, и потом, когда я стала немного старше, я поняла, что мне нужен абсолютно другой мужчина. Полная противоположность отцу – с тяжелым взглядом, и не менее железными принципами и стальной хваткой по жизни. Но, кажется, я переборщила со своими желаниями, и у такого сильного, как мне казалось, человека, есть и другая, жуткая сторона, с которой невозможно смириться. К тому же, я поняла, что изголодалась… я хотела отношений, поняла, что выросла, и больше не могу убегать от возможностей реализовать себя, как женщину. За поведение на кастинге Уилл извинился. Убедил меня в том, что сам не понимает, что на него нашло, что просто зацепила его с первого взгляда так, что отпустить было невозможно. В том поместье у озера я отдалась ему, и он стал моим первым мужчиной. Смешно вспоминать, но я мечтала, как типичная влюбленная и очень юная девушка: о том, что он будет первым и последним… и это осознание полнейшей влюбленности, переполняющей сердце, сводило с ума, возвышая над всем миром, – наконец, мне необходимо остановить свой рассказ и перевести дыхание. Слишком трудно вспоминать о нашей первой близости с Уиллом в купе с тем, что произошло сегодняшней ночью в загородном клубе «Black Horse», когда я лишилась девственности… в третий раз в своей жизни.
Об этом мне даже рассказывать стыдно.
О том, что после родов Уилл заставил меня сделать операцию по восстановлению девственности. И у меня не было никакого выбора, кроме того, как пойти у него на поводу. До рождения Вероники он, итак, держал меня всевозможными якорями, что установил в моей душе, но после того, как на свет появилась наша дочь… я стала его любимой марионеткой и игрушкой. Любое мое непослушание, любой поступок Уиллу наперекор, заканчивался словами: «Ты забыла, что ты здесь никто, моя шлюшка? Хочешь уйти от меня? Катись к черту. Да только о Веронике забудь. Ее я тебе не отдам и ни за что не позволю увезти в Россию, и ты знаешь, на чьей стороне будут власти Великобритании – страны, где и родилась моя дочь. Ты же знаешь, что мне ничего не стоит лишить тебя родительских прав, детка.»
Мороз по коже, стоит лишь вспомнить парализующий своим холодом тон его голоса. В итоге, Астон выполнил свое обещание – я не имею никаких прав на Веронику. Сердце болезненно сжимается, а к глазам подступают жгучие слезы, но я давлю их в себе за темными очками, будто пуская по изнанке щек. Единственная мысль, которая не дает мне сломаться и медленно умирать без дочери – это мысль о том, что я обязательно восстану из пепла, и найду способ вернуть Веронику.
– Наш