не жажду умирать,
А не мучаясь в сомненье,
Жить хочу, с судьбой борясь,
Мир познать как откровенье,
В новом теле возродясь.
Мухи
Небо вязаною шалью
На плечах моих лежит,
Мир разлукой и печалью,
Словно выстрелом, убит.
У рассвета на ладонях
Плоть истерзана моя,
И протяжно ветер стонет,
Слёз горючих не тая.
Кровь из ран течёт потоком,
Рвётся сердце из груди,
Как и прежде, одинока
Я на жизненном пути.
Солнце душу мне сжигает,
Бог к страданьям моим глух,
Тело в муках умирает
Под кишащим роем мух.
Они яростно кусают
Кровоточащую плоть,
Дух сомненьем искушают,
Что не в силах побороть.
Ступенька
Сгустилась мгла над сонной далью,
В зари преддверии дрожа.
Обручена навек с печалью
Моя заблудшая душа.
Одна ступенька до закланья
В петли объятье роковом
Мне ранит сердце ожиданьем
Во взгляде горестном твоём.
Шумит толпа морским прибоем,
Священник «Кайся!» шепчет мне —
Нас в целом мире только двое,
В последний раз наедине.
В душе душою растворяюсь,
Живя тобой, мой милый друг,
Любовью смерть попрать пытаюсь
И боль мучительных разлук.
Слегка соприкоснувшись взглядом,
Читаю шёпот губ твоих:
«Мне умереть с тобой награда,
Ведь мир рождён для нас двоих».
Шагнул ты первым в вечность злую,
Чтоб в синем небе утонуть,
И со щеки слезу скупую,
Увы, не в силах я смахнуть.
Рыдает ветер надо мною,
Тоской безудержной дыша,
Уснула, проклята судьбою,
Вслед за твоей моя душа.
Каракурт
Знай, в сна объятьях роковых
Смертелен мой укус,
В ночи, распятой для двоих,
Так сладок боли вкус.
И мне, обиженной тобой,
Безжалостный тиран,
Моей печальною судьбой
Шанс на отмщенье дан.
Рыдает мгла моей тоской
В руках у пустоты,
Я вечный обрету покой,
Когда погибнешь ты.
Воскресла вновь моя душа
В обличье паука,
И ты дрожишь, едва дыша,
Прося воды глотка.
Огонь сжигает разум твой,
Цепями давит тьма,
И у постели над тобой
Склонился Сатана,
За пыткой дьявольской твоей
С усмешкою следя
И с в ад распахнутых дверей
Зло взгляда не сводя.
Познай отчаянья кошмар,
Забвения упрёк
И чувств бушующих пожар,
Довлеющий, как рок,
И горечь всех мучений тех,
Что вынесла, любя,
И может быть, за смертный грех
Тогда