пареньком Саней с лёгкими психическими отклонениями. После этого откровения, подобные форумы я уже не мог воспринимать всерьёз.
На всякий случай, создал несколько тем с описанием демона, но мне в ответ сыпалась фольклорная белиберда вроде того, что незнакомец на сто процентов – Барон Суббота. Экспертов даже не убедили расхождения в мелочах: отсутствие трости, алкоголя, маски черепа, иное поведение и прочее. Не говоря уже о том, что первые упоминания о Самъди (а точнее, Геде, Кроикса и.т.п) встречались начиная с 1503 года, а мой любитель цилиндров подревнее будет.
Вуду, в целом, не нравился мне своей искусственностью. Сейчас культ достаточно популярен благодаря волне фильмов, книг и игр. Он кажется незыблемым и существовавшим всегда. Однако в современном виде был сформирован примерно в 1750-тых, рабами во французских колониях Гаити. Именно после столкновения с цивилизацией, дикий сплав из десятков Африканских племенных верований породил колоритных духов вроде Самъди. Причём, эффективность ритуалов было сложно оспорить – господа действительно дохли пачками. На мятежном Гаити белых умерщвляли в тот же миг как замечали. Посланные исправить ситуацию миссионеры оказались настолько бессильны, что Вуду признали ветвью католической церкви. Как это водится у смешанных культов, ритуалы (включая призыв барона Субботы) представляли собой ядреную смесь анимизма и поклонения духам предков.
Я понимал, что предвзят в отношении Вуду, но ничего не мог поделать. Даже знаменитые куклы Вуду воспринимались мной как заимствование фигурок каменного века. А уж в Европейской геомантии той эпохи, создание вольта являлось повсеместной практикой. Не говоря уже о маленьких томиках симпатической магии, гуляющих по рукам французских колонизаторов.
Немного сомневаюсь насчёт идей, из которых выросли основные гаитянские духи лоа, но вот семейство барона…скажем так, изучение этой темы я решил отложить до встречи с реальными последователями Вуду. К несчастью, в Питере водились лишь ряженые клоуны.
Самым популярным ответом на мой запрос оказался стих Сергея Есенина “Чёрный человек”. Сначала я игнорировал его, но наткнувшись в десятый раз, изучил вплоть до биографии автора, сопричастных людей и интерпретации критиков. На первый взгляд, всё ясно: исповедь поэта, сочиненная незадолго до глубокой депрессии и самоубийства в местной гостинице Англитер. Вещь достаточно сильная, чтобы пронять настолько далёкого от поэзии человека, как я. Однако достаточно бегло прочитать произведение, чтобы понять: детали идеально совпадают! Сны, одежда, ночной приход. Вплоть до того, что демон садится на кровать. И самое главное, включая название, слово “чёрный” упоминалось в стихотворении четырнадцать раз! Будто все, что известно про непрошенного гостя – его самоназвание, и автора этот факт страшно бесил. До боли знакомое чувство. Остро выпирали лишь два противоречия: есенинский демон – сам поэт, и загадочная связь чёрного человека с зеркалами. Первое невозможно проверить, а вот насчёт второго