безмятежным сном, – и без ехидной улыбки было понятно, что опухоль в моем теле – его работа.
Торопит и сам же затягивает дело. Опять поставил условие, которое ранее не оговаривалось. Чёрный вертит мной, как хочет.
– Тащите лом, здесь хлипкая! – раздался грубый голос из подъезда.
Я и забыл насколько тонкие в доме стены.
– Голубая, – прошипел демон, обращаясь в дым.
Едва удержав вертевшийся на языке вопрос, я раскрыл шкатулку. Темно-голубая или светло-голубая? Надеюсь, в древние века существовал синий цвет и учитель не дальтоник. Леденец неприятно холодил руку, даже морозил. Хотел перекреститься напоследок, но не стал. Без веры символика не помогает, а с верой она уже не нужна. Мироточение, схождение благодатного огня и нетленность мощей – слишком яркие проявления лжи. Их развенчали ученые ещё в середине прошлого века. То что мне предстоит, лежит далеко от проворовавшихся попов и разбивающей лоб паствы. Нет уж, надо встретить неизвестность без страха: широко раскрыв глаза, я сунул леденец в рот.
Хотел проглотить его, но не смог. Конфета прилипла к небу, замораживая зубы, щеки, лоб. Сок потек в горло и я ощутил как внутренности превращаются в лед. В коридоре грохнула слетевшая с петель дверь, но к тому времени мое тело сильно заледенело. Я не сумел пошевелить пальцами ног, не то что сдвинуться с места. Тихие шаги в коридоре. Сколько их, двое?
Щёлкнул электросчетчик и квартира погрузилась в полумрак. Какая глупая смерть. Всё, что удалось выяснить: не стоит доверять демонам. Даже дневник не успел написать для следующих поколений искателей. Скрипнула половица за спиной, и три луча подствольных фонариков заскользили по стенам. Выходит, трое. Глазные яблоки будто покрылись коркой льда, а ресницы слиплись. Не получалось даже моргнуть, куда там – повернуть голову назад. Так, наверное, ощущают себя люди-статуи в парках.
– Чисто! – тот же грубый голос.
Лишь после этого слова я обратил внимание, на странность: свет фонариков проходит сквозь меня. В стекле серванта отражались искривленные фигуры с оружием, мебель, а я – нет. Невидимость! Захотелось радостно рассмеяться, но смех осел тяжелой ледышкой где-то в районе груди. Омоновец остановился прямо передо мной и достал маленькую рацию.
– Вызываю альфу один.
– Докладывайте, браво четыре, – несмотря на схожесть с детской игрушкой, звук из динамиков шёл чистый.
– Мы в сто тридцать четвертой, мэм. Цели нет, но… я думаю, вам стоит взглянуть лично.
– Принято, браво четыре, готовность две минуты.
Женщина примчалась действительно быстро, наверное, обыскивала мою квартиру. Удачи, там всякую мелочевку неделями можно каталогизировать. Под белыми туфельками пол не скрипел, перемещалась начальница практически бесшумно. Я понял, что женщина уже в комнате, лишь по вытянувшемуся по струнке омоновцу. Она быстро принимала решения.
– Все вон! Ты – охраняй коридор, остальные – вернитесь вниз, соединитесь с браво два и ждите приказов.
Командирша прошла сквозь меня, но я ничего не почувствовал.