и даже со своим волшебником. Жили горожане не бедно, не богато, не скучно, но и не особенно весело. У кого-то хозяйство росло, у кого-то постепенно приходило в упадок, у некоторых на протяжении десятилетий наблюдалась удивительная стабильность. Торговля в городе не процветала, но и не чахла. Из города вели две дороги: в Красенград и в горную Швейцию. Была и третья дорога. Она вилась вдоль горных склонов до самой Черной Дыры, входа в один из деструктов Подгорного царства. Ею практически не пользовались, потому и за дорогу не считали. Но именно ей предстояло сыграть важнейшую роль в становлении Общества в Городе-у-Топи. Да, с фантазией у горожан было не густо, вот и прижилось название, данное немногочисленными купцами, везущими товары из Великой Рыжи в Швейцию и обратно.
Город-у-Топи своей территорией считали и Великая Рыжь, и Швейция. Ничего ценного в округе не водилось и не родилось, так что воевать из-за него две державы не собирались. Зато обе собирали с Города-у-Топи налоги. Горожане не сопротивлялись. Благо, налоги были щадящие, а люди не бедовали. Сборщики налогов и податей обоих государств приходили в Город-у-Топи практически одновременно. Разумеется, между ними немедленно возникали споры и выяснения отношений. Поглазеть на представление собирался весь город. Взаимные обвинения с криками и скандалами продолжались по нескольку дней. Потом довольные бесплатным зрелищем утопцы делили налог между представителями двух стран и прогоняли обе делегации. До следующего года.
Довольно быстро неприглядная ситуация стала известна королям-соседям. Они встретились и быстро договорились взымать налоги с Города-у-Топи в разное время. Теперь утопцам приходилось платить дважды: летом и зимой. И оба раза по полной! Разумеется, жителям небольшого городка на границе по вкусу такое не пришлось. Стали горожане призывать городового и всю его управу для совета и защиты. На совет те пришли. Всем составом. А вот защищать и не подумали. Естественно, ведь, коли налоги на две стороны, так и чиновников содержат обе. Не понравилось утопцам такое положение. Сильно не понравилось. Но можно было еще избежать беды, можно. До четверга.
В четверг в половине двенадцатого с северо-запада, со стороны Черной Дыры, в Город-у-Топи вошел молодой человек лет двадцати восьми. За ним бежал беспризорный. Бежал, судя по всему, от самой Черной Дыры, если не дальше. В Городе-у-Топи своих беспризорников отродясь не водилось.
– Дядя! – весело кричал он, – дай гривенник!
Молодой человек вынул из кармана налитое яблоко и подал беспризорному, но тот не отставал. Тогда пешеход остановился, иронически посмотрел на мальчика и воскликнул:
– Может быть тебе дать ключ от копей ца’я саламанд', где золото 'оют в го'ах?
Молодой человек солгал. Не было у него золота – ну откуда золото в Серых горах! И в саламандровых копях он никогда не бывал – его и в Черную Дыру-то не пустили. Тем более не было у него ключа от этих самых копей. У него не было даже плаща. В город молодой человек вошел в зеленом, узком, в талию, костюме. Его шея была несколько раз обернута старым шерстяным шарфом, ноги были в лаковых