зажжется свет, и я окажусь под прицелом нескольких телекамер, а съемочная группа во главе с Ингой будет злорадно хохотать! Вместе с телезрителями, падкими на подобную фигню?!!»
Тихий щелчок замка заставил его вздрогнуть и насторожиться. Неужели, дверь за ним захлопнулась? Вроде бы он оставлял ее приоткрытой на случай бегства…
– Поедем в ресторан, поужинаем? – предложил Ренат. – Я приглашаю.
– В этом платье? – колебалась Лариса.
– Отличное платье, тебе идет. Мы давно не танцевали под живую музыку.
– Тебе хочется потанцевать со мной?
Он кивнул, глядя на ее знакомый до мелочей профиль, обрамленный каштановыми локонами, которые не требовали завивки.
– Помнишь наше знакомство в клубе Вернера? – мечтательно улыбнулся он. – Ты мне совершенно не понравилась. А когда я узнал, что ты стоматолог, то старался держаться от тебя подальше.
– Боялся лечить зубы?
– Ага, – легко признал Ренат. – К счастью, у меня от природы крепкая эмаль, перед которой кариес бессилен. Пара небольших пломб – это вся моя история болезни. Несмотря на любовь к сладостям!
– Тебе повезло, – рассмеялась она, отвлекаясь от тревожных мыслей. – Между прочим, ты тоже тогда произвел на меня отталкивающее впечатление. Показался ужасным занудой! Я очень расстроилась, когда Вернер назначил нас напарниками.
– А я-то как разозлился! Ты не представляешь!
Они обменивались воспоминаниями, смеялись, шутили, проникаясь новой нежностью друг к другу, не похожей на ту, которую они испытывали раньше. В их отношениях постоянно что-то менялось, становилось иным, непривычным и порой пугающим.
– Мы должны быть благодарны Вернеру за то, что он разглядел в нас потенциал к развитию, – сказала Лариса. – И дал этому толчок.
– Порой бывает больно, – признался Ренат. – А случай с Варей[3] стал жестоким экспериментом над нами обоими.
– Но мы выдержали! Мне кажется, мы до сих пор сдаем экзамен на зрелость…
– Это никогда не закончится. Потому что наш потенциал безграничен.
– Какой пафос! – фыркнула Лариса, в глубине души соглашаясь с ним. – Вернер умер бы от хохота, если бы услышал.
За ужином они молчали, как будто выплеснули все своим эмоции по дороге, и только обменивались взглядами. Между ними струилось некое сияние, невидимое другим людям. Струнный квартет на маленьком подиуме в полутьме зала играл «Адажио» Альбиони.
– Эта музыка уносит за грань времени и пространства, – прошептал Ренат. – Потанцуем?
Он вывел Ларису на круглую площадку, выложенную плиткой с узором звездного неба, и обвил руками ее талию, обтянутую трикотажным платьем. Звуки скрипок и виолончели подхватили их и унесли с танцевальной площадки в какую-то сверкающую высь…
Их окружала космическая дымка, в глубине которой вспыхивали и гасли звезды, отражаясь в миллионах очей, глядящих отовсюду.
Смычки музыкантов