коситься на мой маскировочный костюм «Кикимора».
Поняв, что он подумал, я решил сразу пресечь ненужные мыслишки у парня.
– Ты, парнишка, глазками не зыркай, был бы я немцем, то не разговаривал бы с тобой, а сразу уничтожил и пошел дальше. А мы, наоборот, шатаемся тут по ночам, чтоб вы в тылу смогли нормально жить, вон, по сараям невест тискать. Ладно, недосуг мне с вами тут говорить. – И, обращаясь к воображаемому отряду, прикрикнул в темноту: – Сержант, все, уходим. Это просто дети.
И повернулся уходить. Потом что-то подтолкнуло, повернулся обратно и сказал девчонке, смотря прямо в глаза. Мне их действительно было жалко – сколько таких молодых погибло, не долюбив, не почувствовав…
– Девочка, будь с ним поласковее, война будет тяжелая, знаешь, сколько их таких молодых не вернется. Они ж мальчишки. Сама потом жалеть будешь.
И, повернувшись, скользнул в темноту.
Отойдя метров на триста, я снова облачился для движения в темноте, сверился с картой и компасом и пошел в сторону деревни Вильницы. Связался с базой по радиостанции, объяснил ситуацию. Мне еще всю ночь топать.
Приходилось перемещаться достаточно быстро. Двадцать километров по ночи, считай по вражеской территории, нелегкое дело. Приходилось то бежать, то останавливаться и прислушиваться. Через два часа движения я наконец-то получил ответ от оставленного возле первого портала маяка. Ну что ж, гипотеза о параллельных мирах не подтвердилась. Во всяком случае, пока я пользуюсь одним и тем же пробойным каналом. А значит, все еще разгуливаю по одному и тому же миру, только вот в каком он отношении относительного нашего мира еще предстоит выяснять. Или он параллельный, и канал их жестко связывает, так что время и тут, и там течет с одинаковой скоростью. Или это одна и та же историческая последовательность. Но вот то, что за счет перемещения установки можно менять координаты выброски – это очень хорошо. А то место выхода первого портала уже засвечено.
Рассуждая на такие темы, я приблизился к знакомому уже лесу, не забывая оглядываться по сторонам. Благодаря этому удалось вовремя увидеть движение на лесной грунтовке. Да что ж это такое, неужели опять диверсанты! Такое впечатление, что они под каждым кустом сидят. Но, посмотрев и понаблюдав, пришлось пересмотреть свое мнение. Пропустив мимо себя троих вооруженных винтовками красноармейцев, я увидел длинную полковую колонну пехоты. В конце, на конной тяге двигались восемь сорокапяток, таких, какие я видел на фотографиях и в кино.
Вот теперь понятно, пехота идет к фронту, по ночам. Правильно, а то не хватало, чтоб их на марше немецкая авиация расчихвостила. Удачи вам, ребята. Я обещаю, что постараюсь вам помочь. Мы ж с вами солдаты одной страны.
Дальше путь был таким же, как и обычно. Выйдя на заветную полянку, я нашел свой тайник с прибором и часами. Сравнил показания часов со своими, эталонными. Разницы практически никакой. На всякий случай достал блокнот, написал очень неприличное слово, вырвал страничку и спрятал в тайнике, а всю электронику забрал с собой.
Рассвет