можно увидеть много утрированных и не соответствующих действительности моментов. Скажем, изображаемые Чжао Шули новые образы крестьян освобожденных районов, высмеивание отсталых явлений, описание борьбы между двумя путями развития деревни в романе Лю Цина «Начало» и другие эпизоды. Однако это было необходимым приемом развертывания социалистической революции в реальности страны того времени. Социалистическая революция основана на классовой борьбе, литература и искусство могли обосновать ее необходимость только при условии описания ожесточенного классового антагонизма и борьбы между городом и деревней в Китае.
В этом смысле сейчас больше возможностей для более объективной оценки новейшей китайской литературы, более точного понимания и переосмысления. В ситуации радикализации модерна историзированная литература создала особый опыт китайской литературы. После «культурной революции», в период реформ и открытости, литература столкнулась с задачей переписывания истории (реисторизацией), а также с вечно существующим давлением художественного творчества (давлением, происходящим из модернистских стремлений к поиску самого себя). Это давление в конце концов привело к тому, что литература от уровня идеологической историзации перешла на уровень языковой сущности и индивидуализированного опыта. Новейшая литература 1990-х даже столкнулась с деисторизацией (повествованием о мелочах жизни в противовес повествованию о грандиозных событиях истории). Это ситуация не только освобождения, но и небытия, отсутствия событийности. В ситуации небытия литература вновь подверглась влиянию реисторизации.
Например, обрели силу нарратив о трудностях простого народа и реалистичная деревенская проза. Однако их внутреннее содержание изменилось: влияние реисторизации не смогло подавить стремление к деисторизации. Это явление можно назвать постисторизацией. Получается следующая схема историзации новейшей китайской литературы:
«Литература семнадцати лет» после 1942 года или после 1949 года – период «историзации» «Культурная революция» – «сверхисторизация» Новый период после окончания «культурной революции» – «реисторизация» 1990-е годы и позднее – период «деисторизации».
Историзированная литература свидетельствует о том, что модернизм в Китае развивался по своему историческому пути согласно китайской специфике: он дошел до финала, однако остался незавершенным. Это обусловило чрезвычайную сложность культурной конструкции новейшей литературы в Китае. В запутанном клубке историзации и деисторизации литературы объект творчества то освобождается от истории, то втягивается в ее переосмысление и пытается найти дорогу в двойном языковом контексте – модернизма и постмодернизма. Возможно, идея «вечной историзации», о которой писал Джеймсон, всегда будет актуальна. В процессе деисторизации в конце концов возникают попытки историзации, однако они