много лет жизни в этой проклятой квартире я так истрепал нервы, что чувствовал себя готовым кандидатом в сумасшедший дом.
И наверняка загудел бы туда, если бы не достижения современной науки.
Наука меня спасла. Оказывается, пока я не находил себе места, глотал валерьянку и на стенку по ночам лез, наши замечательные ученые думали обо мне и таких, как я. И, представьте, в одном исследовательском институте был изобретен специальный прибор, с помощью которого сотрудники полгода замеряли шум в разных точках, пока убедительно не доказали, что в квартирах, выходящих окнами во двор, он значительно ниже.
Я прочел об этом открытии в местной «Вечерке». Там еще было написано, что теперь, возможно, все новые дома будут располагаться с учетом этого фактора – а именно, торцами к проезжей части. По крайней мере, в соответствующих инстанциях этот вопрос уже рассматривается.
Я не стал дожидаться, когда вопрос рассмотрят, а спешно обменял квартиру на такую, окна которой смотрели во двор…
И вот теперь я лежал животом на подоконнике и впервые наслаждался тишиной раннего утра.
Во дворе было пусто. Только возле голубой эстрады стоял невыспавшийся дворник и хмуро рассматривал рваный поливальный шланг.
Из расположенного напротив подъезда вышел домоуправ в широких милицейских галифе и стал укорять дворника:
– Что стоишь, как инженер технических наук! – сказал он.
Я засмеялся, спрыгнул с подоконника и принялся готовить завтрак.
Ах, до чего же прекрасно было утро! Капала вода из неплотно завернутого крана – и я слышал удары капель. Шипела на сковородке яичница – и я слышал именно шипение яичницы, а не рявканье самосвалов.
– Па-а-а-па! – пронзительно закричала вдруг под окном какая-то девочка.
Я вздрогнул и пролил на брюки кофе. Фу ты, дьявол, до чего же развинтились нервы!
– Па-па, па-па! – сердилась девочка.
«Ишь, настырная, – усмехнулся я. – Ну, не надрывайся – сейчас выйдет твой папа. Выйдет, возьмет тебя за ручку и поведет в зоопарк»
– Па-па! Па-пa! Я бросил вилку в яичницу
– Где же этот негодяй-папа! Судить надо таких родителей!
Завтракать что-то расхотелось. В голове застучали знакомые молоточки.
– Па-па! Па-па! Па-па! – голосило окаянное дите.
Папа заявился часов в десять утра. Тот или другой – не знаю, но что чей-то папа – точно, поскольку женщина, с балкона, расположенного над моей квартирой, стала ругать ею такими словами:
– Змей ты, змей! – говорила она. – Посмотри, на кого ты похож! Хоть бы детей постеснялся, паразит!
На что папа резонно отвечал ей:
– Некультурная ты женщина…
– Иди домой, козел, не срами меня перед людьми! – увещевала жена.
– А на какую мне мышь домой? – отказывался мужчина. – Ты мне лучше сбрось полтинник, некультурная женщина!
– Хвост тебе, а не полтинник! – ярилась жена. – Иди домой, паскуда, а то хуже