медленно начал он, – я и сам толком не знаю почему. Несколько раз я готов был уже к этому. Но в последний момент что-то меня останавливало. Наверное, я подсознательно чувствовал, что лучше твоей матери у меня никого не будет. Так стоило ли размениваться?
– Я понял, отец.
– Что ты понял?
Юноша посмотрел на отца своими темно-карими глазами:
– Я понял, что в жизни не стоит размениваться на мелочи. Чтобы потом не жалеть об этом.
– Это будет очень трудно, сын.
– Потом будет труднее смириться с мыслью, что жизнь отдал суете.
– Трудно распознать, Борис, что суета, а что нет. Иногда, казалось бы, незначительные поступки приводят к самому важному, что ты сделал в жизни. А на сто процентов важные дела оказываются суетой, пустышкой.
– Мне повезет, отец, – темные глаза сына уверенно и спокойно смотрели на отца.
– Дай Бог, – Иван Антонович Ковзан почему-то мгновенно поверил сыну.– Борись, Борис!
Объединенная Русь. Украина, г. Славутич, Киевской обл. За десять лет до описываемых событий. 14 июня 2180 года. Среда. 8.15 по киевскому времени.
– Значит, сынок, в Одесскую духовную семинарию?
– Да, мама, – высокий парень светловолосый, кудрявый, и его мать, хрупкая женщина с русыми волосами, собранными в строгий узел, сидели за столом в просторной комнате с огромным окном во всю стену. – Два года я честно отдал мирской власти, отслужив в армии. Теперь я буду служить только Богу.
– Я до сих пор не знаю, Сереженька, правильно ли я поступила, – промолвила мать.
– О чем ты, мама?
– Смерть твоего отца очень сильно ударила по мне. Когда Главный Компьютер не дал ему вторую жизнь, я возненавидела всё, что связано с этой машиной, весь мир. И посчитала, что истинная справедливость возможна только у Бога.
– А сейчас ты так не считаешь?
– Считаю, – после небольшой паузы ответила мать, – но сейчас, мне кажется, люди так далеки от Бога, что я не уверена, нужен ли ты им будешь?
– Мама, главное, что я буду нужен Богу. А люди, – юноша на мгновение задумался, – а люди от Бога никуда не денутся, – вновь заговорил он уверенным тоном. – Бог создал этот Мир и если понадобится, Он быстро напомнит об этом людям. Я уверен, мама, что скоро, очень скоро наступит время, когда люди упрутся в непреодолимую для них стену. И вынуждены будут, словно неразумные овцы идущие за знающим путь пастухом, пойти за Господом. Ибо только Господь знает правильный Путь.
– Но если Господь – это пастух для людей, то кем ты при Господе видишь себя?
Юноша встал из-за стола, подошел сзади к матери и положил ей на плечи свои руки:
– Когда пастух гонит стадо, кто ему помогает? Ему помогают собаки. Не дают разбрестись стаду и подгоняют отстающих. Если надо, то и кусают их за ноги, чтобы быстрее шли.
– Сынок, уже были такие люди. Иезуиты. Они себя так и называли – псы Господни.
– Если были, значит они были нужны. У Господа ничего просто так не бывает.
– Но они сжигали людей на кострах!
– В Библии вообще говорится о Страшном Суде. Заметь, Страшном! И только сто сорок четыре тысячи избранных