лежал и восторгался, рассматривая, как его сорванец, что вот уже третий год безвольно болтался, стоял торчком. Теперь боль в паху стала приятной, даже сладкой. Он прикоснулся к стволу и почему-то засмеялся.
Шоу «За стеклом» продолжается.
Искусство страха
Страх то придает крылья ногам, то приковывает их к земле.
М. Монтень
– Ну как вам?
Я вскрикнула, так неожиданно. Думала, что осталась одна и в своих размышлениях не услышала, как Николай сюда спустился.
– Вы, вы… – Я захлебывалась своим же воздухом, – напугали меня.
– Простите, Надя, не хотел, – сказал он и бросил принесенную им книгу на стол. – Нравится?
Я повернулась к нему, даже не знала, что и сказать, признаться или соврать, хотя какое это имело значение, это всего-то предметы прошлого. Взяла в руки отвертку и, преподнеся ее поближе к глазам, внимательно посмотрела.
– И это тоже?
– Что? – спросил он у меня.
– Орудия пытки?
– Да, – ответил он. – Тут все пытка, даже стул – пытка.
Я посмотрела на стул. Стул как стул.
– Сломалась ножка, забываю подклеить, несколько раз падал, вот настоящая пытка.
Я улыбнулась.
– Значит это тема вашей диссертации, и интересно?
– Жутко интересно, вы даже не представляете. Что такое пытка? Ответьте. – Попросил он меня.
– Это когда кому-то делают больно, – спокойно ответила я.
– Правильно, – радостно сказал он, – попали в точку. Когда кто-то кому-то делают больно. Вот только как делать, – и посмотрел на меня.
– Вырывать ногти, – предположила я.
– Правильно, еще как?
– Душить, пилить, рубить, ломать руки и ноги, топить и сжигать, – вот тут-то я могла наговорить много. Читая свои исторические романы, я часто натыкалась на моменты, когда кого-то пытали или казнили.
– Да-да, и вы, Надя, безусловно правы. Но вот в чем загвоздка. Что является, по-вашему, сильнее, физическая пытка или моральная, ведь это же тоже пытка? А?
Я даже не знала, что ответить, терпеть боль трудно. Вспомнила, как у меня в поезде заболел зуб. Это было ужасно, целых два дня мучилась, спать не могла, лекарства уже не помогали. Мне казалось, что я сойду с ума, но вот моральная боль… Она, конечно же, не так сильно давит, и от нее нет обезболивающего. Я вспомнила свою первую любовь, как страдала, а Олег молча развернулся и ушел. Это было для меня настоящей пыткой, лучше бы тогда он на меня наорал, я бы проплакалась и все. Поэтому ответила:
– Моральная боль.
– И вы опять правы. – Он захлопал в ладоши, еще немного, и он даст мне конфетку как отличному ученику. – Это не важно, как и кого мы мучим. Не важно, какую цель используем, не важно, как мы это делаем, а важно то, что это делаем мы все.. – И на этих словах он замолчал.
Я не совсем его поняла, как это мы все делаем. То есть мучаем, делаем больно, что он этим хотел сказать.
– Я не из таких, – твердо