над нами, хлеб не растёт из земли, земля же рождает «волчцы и тернии», непригодные в пищу. Это следствие первородного греха человека. Чтобы получить от мира то, что потребно для нашего тела, нужно трудиться «в поте лица», нужно работать в атмосфере косности и холода, в атмосфере каторги. Ведь работа – это каторга, и это следствие разлада между телом и миром. Мир должен был быть подчинён телу. Но, увы, тело подчинено миру (техника ведь тоже часть мира, и техника закабаляет и мертвит), а мир – это, как мы знаем, вотчина «князя мира сего». Такая вот вырисовывается иерархия. А тело уже, как у скотов, норовит подчинить себе всего внутреннего человека. Здоровье, еда, жилище, тупые чувственные наслаждения – из этого состоит жизнь многих и многих. Но даже если человек поднимается над скотством, душа его подавляет дух. Тщеславие, пустые и приземлённые мудрования, самые различные суетные и бессильные душевные переживания, «романы», ложно понятая и ущербно принятая культура, лёгкая и неглубокая или тяжёлая и недобрая музыка – всё это подавляет дух, отнимая у него исконную его свободу, всё это отгораживает от Бога, лишает дух его основной идентификации – благоговения перед Богом и живого общения с Ним. Здесь и кроется корень греха: порвана связь духа человеческого с Богом. Отсюда и погода плохая, отсюда косные и тяжёлые телеса, отсюда уныние, скука и окамененное бесчувствие, смерть души. Повреждение сложного и строго иерархичного человеческого устроения приводит к возможности отказа низшего человеческого «я» от собственного прообраза, от своего истока, от которого только и исходит санкция на бытие этого низшего «я». Отказываясь от высшего Я, от совести, противостоя ей, не слушаясь её, пытаясь от неё избавиться, человек отказывается от санкции на собственное земное бытие, выбирает небытие, и теперь его земная жизнь поддерживается силами зла и устремляется в ад. Одновременно она теряет силу реальности и становится подобной сну, который потом превратится в кошмар. Такая метаморфоза свершается с каждым из нас, когда мы грешим, а мы живём в духе греха, так что всё это, в общем-то, относится целокупно ко всей земной жизни каждого из нас. Единственный выход из этого нарастающего кошмара заключается в покаянии как взгляде на себя и на эту жизнь. Даже в добре надо каяться, потому что оно соприкасается со злом, а потому непотребно. («Не может из одного и того же источника течь сразу и горькая, и сладкая вода», – говорит апостол Иаков.) для нас, как и для Самого Бога, приемлем только совершенный Свет, который ничего о зле не знает, в котором всё и всякое зло предано забвению. Зла нет, и если для нас оно есть, то наша жизнь вся, целиком нуждается в полном перерождении, в преображении. Вот к преображению и направлено покаяние. Покаяние – это экзистенциал. Покаяние – это истинное отношение человеческого духа к этой жизни, к той жизни, в которой все мы, каждый из нас себя обнаружил. В покаянии восстанавливается (постепенно)
