Три года без Сталина. Оккупация: советские граждане между нацистами и большевиками. 1941-1944
сельского населения, настроенная враждебно к советской власти в результате политики раскулачивания, длительное время скрывала свои настроения из-за страха перед репрессиями. Лишь в ходе оккупации советских территорий германскими войсками эти антисоветские настроения проявились, демонстрируя неоднородность советского общества. Так, в августе 1941 г. жительница деревни Левашово Емельяновского района Калининской области А. М. Новоселова говорила односельчанам: «Когда придет немец, обо всех коммунистах донесем, пускай их расстреливают»[96].
Американский корреспондент Чарльз В. Тейер засвидетельствовал, как крестьяне одной из деревень к юго-западу от Москвы после известия о нападении Германии говорили: «Наконец-то! Пусть Кремль только даст нам оружие. Мы уже знаем, в кого будем стрелять. Если Гитлер появится на мосту перед нашей деревней, мы все выйдем ему навстречу с хлебом-солью»[97].
Причин формирования в сознании людей подобных убеждений, на наш взгляд, несколько. Во-первых, часть населения, в основном затронутая репрессиями, вряд ли могла допустить, что какой-то иной режим может оказаться хуже большевистского, тем более что информацию по этому поводу ранее приходилось черпать не иначе как из советских источников, потерявших в их глазах всякое доверие. Во-вторых, восточная политика Германии в отношении славян как представителей низшей расы, особенно в первые месяцы войны, еще не успела во всей полноте проявить свою сущность. Впрочем, даже после того, как национал-социализм уже порядком показал свое лицо, некоторая часть населения оккупированных областей все же предпочла его большевизму. В-третьих, ряд мероприятий германских оккупационных властей действительно был направлен на поддержание гражданского населения оккупированных областей, что отчасти объясняется более трезвым мышлением военных, не успевших еще как следует проникнуться нацистскими догмами[98].
То есть в сознании людей произошла переоценка ценностей, вызванная широким спектром причин – от искренних антисоветских убеждений до соображений практической целесообразности, порожденных сложившейся обстановкой.
В этой связи было бы неправильным объяснять вступление части гражданского населения на путь коллаборации с нацистами лишь политическими причинами. Большинство коллаборационистов руководствовалось в своем выборе именно соображениями целесообразности. Страх перед оккупантами, с одной стороны, и давление нацистской пропаганды, внушавшей, что советская власть больше не вернется, – с другой, заставляли гражданское население изыскивать способы существования в новых условиях. Это касалось не только рядовых граждан, но и членов ВКП(б), ВЛКСМ, партийных и советских работников. Так, в каждом райцентре Калининской, Курской, Орловской, Смоленской областей добровольно приходило на регистрацию в немецких комендатурах в среднем от 80 до 150 коммунистов, большинство из которых до войны работало на