шасси с отверткой в клешне. Держа отвертку за самый кончик рабочей части, робот воткнул ее в кучу крошки, которую успели нагрести собаки.
– Оставим это гадское место его хамским хозяевам. Мне почему-то кажется, что все инструменты они зажимают задницей, – Горм скорчил под респиратором рожу и с лязгом всполз на откидную решетчатую ступеньку перед дверью. Собаки, затеявшие было разборку, полезли в нижний люк, опрокинув одного из роботов. Пока тот копошился в песке, все его собратья, ненароком пройдясь по нему ногами и гусеницами, загромоздили собой площадку лифта. Опрокинутый робот наконец встал на шасси, помогая себе клешнями, замер в тупом раздумьи на несколько мгновений и неуверенно втиснулся на площадку.
Грузовой подьемник пополз вверх, закрылась, впустив Горма, дверь. Выйдя из шлюза, Горм, не снимая костюма, прошел в бытовой отсек, через осмотровый люк в полу впустил собак, одновременно отравив помещение угарным газом, дождался, пока атмосфера очистится, протопал в головной отсек, сел в кресло, выслушал Фенрирову отповедь собакам, опять лезущим внутрь через первую попавшуюся дыру, не считаясь с последствиями, переключил на себя управление, загнал на выполнение программу контроля двигательной установки, получил ответ о готовности, вставил ключ в гнездо, зашипел и выдернул его обратно. «Чтобы включить двигатели, надо разомкнуть силовой щит. Если разомкнуть силовой щит, Фенрир сядет на грунт. Если Фенрир сядет на грунт, придется стартовать с сыпучей поверхности. Если придется стартовать с сыпучей поверхности, плазменные струи из дюз унесут отвертку.» В каждый момент времени мозг Горма был в состоянии думать только одну очень короткую мысль, но невозможность параллельной обработки данных компенсировалась быстродействием.
– Полюбуйтесь на этого умом траченого! Сидит, сопит, пыхтит, только что задницей не чавкает от натуги, – начал было Фенрир.
– Молчи, плюгавый выползок из троллиных испражнений! Не будь твоя ржавая личность слишком ничтожна для моего гнева, я испепелил бы ее одним напряжением мысли! – выспренно оборвал его Горм. – Выгони наружу двух охранников, о несчастный, над убожеством которого заплакал бы и Кальмот Палач, Разоритель Семи Городов, вели им цеплять трос, выключай силовой щит, отгоняй их с тросом подальше и включай щит снова. Волоком пойдем!
Поскольку речь у Горма никогда не контролировалась сознанием, после сброса задачи передвижения в мозгу у него сразу пошла предыдущая задача, прерванная из-за более низкого приоритета – контакт с аборигенами. Горм решил, что не худо бы что-нибудь им подарить, даром что хамы. В подарок можно было без всякого ущерба отдать добрую треть зачастую не только бесполезного, но даже неопределимого содержимого отсеков Фенрира, но после катастрофы природная жадность Горма окончательно переросла все пределы, и расстаться даже с самой тухлой тряпкой было для него немыслимо, поэтому он велел Фенриру наформовать восемь дюжин кремнийполимерных болтов с гайками и шайбами на размер четыре и положить их на холмик, в который уже была воткнута отвертка.
На песке чернели подарки, оставленные местному населению примерно так же, как в своое время оставлялись купцами на берегах