скит, и людей здесь быть не должно. Померещилось?
Боковым зрением он увидел длинную тень, упавшую на стену. Затылком ощутил пристальный взгляд, но молитву продолжил:
– In hac fide vivere et mori statuo. Amen[2].
Александр осенил себя крестным знаменем и поднялся с колен.
У входа в келью стояла темная фигура. Не демон, порожденный игрой сознания, не сгусток энергии – человек. Черный тренч, подобен тому, что носят инквизиторы, да и погоны вполне земные.
– Прошу прощения, кажется, я прервал молитву, – заговорил незнакомец.
– Вы не помешали, – Александр щелкнул пальцами, в келье зажглись светодиодные лампы.
Незнакомец вскинул рыжие брови:
– Удивлен. Думал, здесь ничего нет, кроме страдания и уединения, – кивнул он в сторону светильника.
– Изгнанникам не запрещено пользоваться кое-какими благами. Но это пустое. Разве свет лампы способен заменить Его Свет? Материальные блага способны облегчить страдания? Только молитва может приблизить нас к Творцу. Вы верующий?
– Как бы выразиться… – собеседник запустил пятерню в отливающие ржавчиной волосы, почесывая затылок. – У меня своя вера, в Справедливость. Простите, не представился. Роб Кавило, я из…
– Я знаю кто вы, майор. Такой же служитель, как и я. Могу поинтересоваться: что привело вас в столь заброшенное место?
– Инквизитор Веласкис, через два дня прилив. Можно устроить так, что смерть будет только на бумаге.
– Смерть не страшит. Anima est immortalis – душа бессмертна.
– Не могу поверить, что человек, отстаивающий свои убеждения до последнего, готов так быстро сдаться, – майор уселся на каменную кровать и провел рукой по изголовью, оценивая степень шлифовки. – Инквизитор, разве не борьба заставила вас пойти против Магистрата? Разве не желание защитить невинных привело сюда? Грядет война, темные времена – если выражаться привычными для вас высокопарными словами. Я представляю некую корпорацию, которая готова пойти на все, чтобы остановить кровопролитие. Нужна ваша помощь, инквизитор.
Александр усмехнулся и коснулся бороды – та на ощупь напоминала комок проволоки. На службе он всегда был гладко выбрит и коротко пострижен, а сейчас больше походил на лешего из диких легенд, нежели на инквизитора. Александр зажег пузатую свечу и поставил подле Кодекса. В памяти всплыл трибунал, слова магистра Ведилона зазвучали в ушах: «За пособничество отступникам, за ересь, за нарушение устоев Ордена – Александр Веласкис лишен сана инквизитора. Решением трибунала объявлен изгнанником. Мера наказания – Забвение…». В тот далекий день эти слова не породили в душе ни страха, ни отчаяния. Убеждения Магистрата Александр не разделял и порой пренебрегал мнением самого Великого инквизитора. Считал необоснованное убийство грехом. Святая же инквизиция имела иные представления, давая четкие указания в Кодексе: «…Каждый эспиритуал творение Дьявола, святой долг инквизитора нести Свет заблудшим душам… строфа 23, писание 1». Только «несли Свет» служители исключительно пытками и оружием.
За