Лучше ее не терять, но если потеряешь – обязан ее найти. Она будет стараться вернуться к тому месту, где ты ее оставишь, если ее кто-нибудь заберет. Впрочем, горе тому, кто решит присвоить ее и не вернет настоящему хозяину. Он многократно пожалеет об этом, и несчастья обрушатся на его бедную голову.
Мальчик еще крепче прижал к себе грозное оружие.
– Я ее не потеряю, – заверил он Сулеймана Великолепного. – Я никогда ее не потеряю. А если кто-то попытается отобрать ее у меня, – он сделал паузу, и его черные глаза вспыхнули недобрым огнем, – клянусь Аллахом, он поплатится за это! Он пожалеет, что родился на белый свет!
Румянец обагрил его свежие щеки, как заря – небосклон, и султан, с интересом посматривая на сына своего друга и родственника, подумал: «Да, из него вырастет великий воин. Надо сделать так, чтобы он был так же предан нам, как и его отчим. Надеюсь, в этом роду появился второй Чингисхан».
Глава 4
Наши дни. Стамбул
Она с удовольствием поплескалась под душем, снова надела хлопковое платье, плюхнулась на мягкую двуспальную кровать и закрыла глаза. Через приоткрытое окно до нее доносился запах цветущего сада и моря – ее любимые запахи. У родителей тоже дача у моря. Когда-то в детстве (Боже, как это было давно!) их с сестрой возили туда для оздоровления, но ей казалось – как рабочую силу. И правда, мать просила помочь вскопать грядки, полить цветы, Вика не возражала, ей это даже нравилось, а Жанна поднимала скандал. Почему-то выезды на дачу всегда следовали за визитами к маникюрше, и девушка боялась повредить лак.
– Зато фрукты и овощи ты ешь с удовольствием, – констатировал отец, и она в знак протеста ничего не ела с дачи и никогда не ходила на дикий пляж в трехстах метрах от их участка, с зеркально чистой водой. Теперь Жанна знала: окажись она в родном городе, первым делом поехала бы на дачу, поцеловала землю, перекопала бы все грядки, а потом побежала бы на пляж и бросилась бы в ласковые волны, омывавшие родные берега. Но наступит ли когда-нибудь этот день?
– Дорогая, ты готова? – послышался приторный голос Ройтмана.
Жанна лениво отозвалась:
– Да.
– К тебе можно? – Он слегка приоткрыл дверь. Молодая женщина встала с кровати, готовая спуститься вниз.
– Сейчас я накормлю тебя, – сообщил он, – ты проголодалась, я знаю. За столом и поговорим. Кстати, нас будет трое. К нам присоединится еще один человек, мужчина. Не спрашиваю, будешь ли ты против, потому что мне необходим этот человек так же, как и ты.
Она пожала плечами:
– Я не возражаю.
– Тогда пойдем. – Он галантно протянул ей руку, помог спуститься на террасу, где повар – то ли турок, то ли грек, очень смуглый и черноволосый, – накрывал большой стол. В тени высокого кипариса на плетеном стуле сидел молодой голубоглазый блондин с правильными чертами сурового, слегка тронутого загаром лица.
– Это Николас, грек, – представил повара Ройтман. – Готовит божественно, причем блюдо любой кухни.