воспитания, то этот страх быстро прошел. Марина, кажется, Витальевна или не Витальевна, а Викторовна – Людмила Никандровна не могла запомнить, просто затык случился – оказалась классической эгоисткой, причем истеричного склада. Внучку она увидела на выписке, чего ей оказалось вполне достаточно. Участвовать в воспитании ребенка она хотела только по телефону. Но Людмила Никандровна терпеть не могла подолгу говорить, и связь с Мариной, кажется Витальевной, не сложилась с самого начала.
Но отсутствие одних проблем сполна компенсировали другие. Поскольку молодые родители не позаботились заранее о приобретении хотя бы коляски для ребенка, а Настя так и вовсе не понимала, как из нее вылез живой ребенок, который требовал есть, плакал, какал и снова хотел есть, то из роддома все, включая молодого отца, переехали в квартиру Людмилы Никандровны. В роддоме Настю так и не заставили начать кормить грудью собственную дочь, не смогла повлиять на нее и Людмила Никандровна. Настя выпила таблетку для прекращения лактации, и никакие угрызения совести ее не мучили.
Если с Настей все было понятно, то зять вел себя по меньшей мере странно. Он как раз любил пообщаться с собственной матерью и звонил той регулярно, дважды в день. Разговаривал подолгу и с удовольствием. Людмила Никандровна могла с легкостью поставить сразу несколько диагнозов своим новоявленным родственникам – от инфантилизма и эдипова комплекса на уровне шестилетки у зятя, до классической истерии, дополненной ипохондрией – у сватьи. От зятя Жени Людмила Никандровна узнала, что мама страдает многочисленными и разнообразными фобиями – боится эскалаторов в метро, длинных переходов, в которых начинает задыхаться, туннелей и серпантинов. И именно из-за этого не может приехать в гости проведать внучку. Вот Марьяша подрастет, и тогда они будут возить ее к бабушке.
– Может, бабушка потренируется справляться с фобиями? Это лечится, если что, – сказала Людмила Никандровна.
Женя обиделся и молчал до вечера. Настя фыркнула и просила мужа «не обращать внимания, она всегда такая». Просила специально громким шепотом, чтобы Людмила Никандровна непременно услышала.
Вечером Женя долго общался с матерью, для чего закрылся в ванной.
– Пора Марьяшу купать, – напомнила Людмила Никандровна.
– А где ему разговаривать? – возмутилась Настя.
– А где мне мыть вашу дочь?
Настя опять фыркнула и начала стучаться в дверь ванной. Людмила Никандровна закрыла глаза и представила, как Нинка ударом ноги вышибает эту самую дверь.
Утром Женя сообщил, что они приняли решение воспитывать ребенка «чистым», о чем торжественно объявил за завтраком.
– Это как? – не поняла Людмила Никандровна.
– Никаких прививок и лекарств. Только травы.
– А, ну конечно, я могла бы сама догадаться, – кивнула Людмила Никандровна.
Зять, как выяснилось при более близком знакомстве, вдруг начал исповедовать вегетарианство, голодание, очистительные