в аренду для сексуальных меньшинств, как их сейчас называют. В годы моей молодости народ называл их совсем по-другому. Ребята они, конечно, с баблом. Другие ставки, но и проблемы покруче. Представьте себе, как два здоровых мужика ревнуют к третьему. Тут такие страсти разворачивались, что и Шекспир отдыхает. Пару раз ломали мебель, и соседи милицию вызывали, но как-то обходилось. Замазывали деньгами.
«Ну, что же! Пора и отчаливать».
Последний раз оглядел всё вокруг. Замызганная за все прошедшие годы квартирушка в дрянном доме с лавочкой у подъезда и с одним и тем же набором бессмертных старух. И из неё руководил маленькой империей, которая фактически мне не принадлежала. Меня использовали, я использовал других. Но теперь я устал бороться. В моём состоянии шансов на победу у меня нет. Всё. Финиш.
Оставалось только наглотаться колёс, которыми в изобилии снабжали доктора, чтобы погрузиться в нирвану перед тем, как уйти в последний путь. Они действуют с замедлением, и уже через пятнадцать-двадцать минут меня уже мало что будет волновать. Даже собственная жизнь.
И тут осенило: «А транспорт?»
Я так увлёкся выполнением списочка на трёх листах, что просто вылетело из головы, что свою «беху» я два дня как толкнул, и сейчас сидел без тачки.
«Вот, бля!»
Стал лихорадочно искать номера такси. С первым был пролёт.
– Ожидайте! В течение часа.
«Какой, на хер, час! Меня убивать должны через полчаса».
Со вторым по голосу диспетчера понял, что пролечу точно. Суббота вечер. По другим номерам из поисковика даже не стал звонить. Ещё раз матюгнувшись, вылетел на улицу и стал сигналить. Это был полный абзац. Все летели мимо. В Москве такого просто не бывает! Пол Москвы бомбит. И именно сегодня никто не останавливался. В самый важный день жизни. Наконец, подъехал просто урод на развалюхе и долго шамкал губами прежде, чем согласился довезти за несусветные деньги.
Та ещё была поездочка! Бессмысленно было его подгонять. Старый хрен тащился на сорока, и ни километром больше. Он просто не умел ездить иначе. Ему сигналили, объезжали и материли, а он только уставился вперёд и не реагировал. Машина издавала предсмертные всхлипы, а козёл с рулём ещё всё время пытался втянуть меня в разговор, уж, не помню о чём.
Но уже подействовали колёса, и к концу поездки у меня уже было олимпийское спокойствие. Короче, дотащились на пятнадцать минут позже назначенного для убийства времени. Надеялся, что «шестёрка» дождётся. Деньги-то, наверное, нужны.
Ёкнуло по ложечкой, когда увидел группку, застывшую на стоянке перед подъездом. Сунул деньги водиле гроба на колёсах и, как в тумане, рванул к зрителям, забыв обо всём. Оттолкнул какую-то подвывающую бабу и мгновенно отвернулся.
«Только бы не блевануть!»
Ноги плохо слушались. Поэтому присел на бордюр и схватился за голову.
«А ведь тот мужик – это я».
Постепенно начал приходить в себя. Взглянул на машину, бок которой был заляпан чёрной жидкостью. БМВ. Кремовая трёшка, а моя была белой пятёркой.
Встал и подошёл ближе. Он лежал в неестественной позе между