Дойдя до Волги, он собирался спуститься вниз, дальше уйти на Дон, к казакам. А там посмотрим, куда воровской фарт приведет.
В деревне, как водится, вначале выгребли все, представляющее ценность, побили мужиков, пытавшихся отстоять добро, но без злобы, не до смерти. Потаскали девок на сеновал, к вечеру угомонились. В затянутых бычьими пузырями окнах ни огонька. С краю деревни пылает, разгоняя мрак, трещит угольками небольшой костер. Тишина, лишь кричат в лесу, сразу за околицей, неугомонные птахи. Покой ватажников охраняла пара часовых. Один – попаданец, почти четыре месяца тому назад сбежавший из города вместе с Чумным. Второй был из числа принятых в ватагу то ли казаков, то ли гулящих людей. Ночь, скучно. Лишь изредка побрехивают дворняжки, оказавшиеся достаточно умными, чтобы накануне спрятаться и не угодить ватаге под горячую руку. Небо в звездах, но серп луны – узкий, новолуние и почти не дает света. На земле темно. Часовые, позевывая и беседуя, неторопливо вышагивали вокруг дальних изб.
Гулящие люди – вольные люди из низших слоёв общества, свободные от государственных повинностей и живущие работой по найму.
– Как тебе Марфа? – спросил тот, что повыше ростом, и поправил висевшее на плече охотничье ружье.
– Сисястая, добрая девка, и задница ничаво… – с завистью в голосе ответил второй, из местных. Шалые бабенки, из тех, кто вкусно есть и сладко пить любит, а работать нет, прибились за долгое путешествие к ватажникам. Одна из них стала подругой атамана, остальные жили с рядовыми казаками.
Попаданец довольно улыбнулся и подкрутил ус – Марфа его женщина. За время после Переноса большинство ватажников отпустили усы, а многие и бороды. Внешним обликом, если бы не странная для семнадцатого века одежда, они уже никак не отличались от аборигенов.
– Б…ь – выругался ватажник из местных.
– Что там? – лениво поинтересовался первый.
– Да вступил в дерьмо! Разбросали, свиньи! – злобно прошипел собеседник, очищая от налипших нечистот сапог о траву.
Первый задрожал плечами, коротко хохотнул.
– Смотреть под ноги нужно, – наставительно изрек и поглубже запахнул куртку. Стало холодать. Тут же добавил, – пошли, нам еще два часа на стреме быть. Второй кинул на него злобный взгляд, но промолчал.
Зашагали дальше. Туча закрыла луну, стало еще темнее.
– Слушай, а чего ты к нам прибился?
Местный помолчал, вопрос был ему неприятен, но все же ответил.
– Батя у меня стрельцом был. Лавочку держал, тогда жили неплохо. Как царевна Софья править начала, то ни денежным жалованием, ни хлебным не обижала. А как батюшку в карауле воровские люди до смерти убили, хоть волком вой. Три года как минуло. Нас семеро было да мамка. Я старший из мужиков в семье. Как жить? Хоть сам в холопы иди. Прибился к разбойникам, а там… – он досадливо махнул рукой.
– Понятно, – задумчиво протянул первый и пошел вперед. Все произошло, когда они